РУССКАЯ КЛАССИЧЕСКАЯ ЛИТЕРАТУРА – КЛАДОВАЯ МУДРОСТИ

(Выступление на одноимённом «круглом столе» Красноярского регионального отделения ВСД «Русский лад»)

Уважаемые участники «круглого стола», мы находимся в Красноярской краевой научной универсальной библиотеке. Она отметила в эти дни 80-летие со дня своего основания. Давайте, поздравим её с этой датой и выразим солидарность с ней, как читатели, как литераторы, общественные деятели и как друзья её, потому что круг читателей и почитателей - это тоже «круглый стол» всех, кто стремится познать мудрость, получить знания и встать вровень с веком. В краевой библиотеке имеется 20 % всего книжного фонда Красноярья или каждая пятая книга. Но величие библиотеки не только в количестве книг, но и в том, что в ней есть издания, которые вы не найдете в городских и районных библиотеках края, тем более в сельских и поселковых. В краевой библиотеке есть издания, начиная с 16 века и много других раритетных изданий, исторически драгоценных сокровищ. Ежегодно краевую библиотеку посещают и пользуются её «мудростью» 60 тысяч читающих человек. И мы так или иначе принадлежим к сообществу читающих людей, одухотворённых книгой и даже прибавляющих книжный фонд своими литературными трудами. Только тот человек, кто в плену библиотек. Если ты в именной картотеке, то любовь уже навеки...

Давно сказано, что знание - сила, а книга - источник знания, следовательно, в книгах - великая сила, духовная мощь человека. Виссарион Григорьевич Белинский сказал: «Величайшее сокровище - хорошая библиотека». Вот я уже начал цитировать классиков русской литературы. Без цитат мы сегодня не обойдёмся, потому что тема обсуждения к этому обязывает.

В обсуждаемой теме, в её названии есть два основных понятия: «русская классическая литература» и «мудрость». Если вы согласны, то надо сначала договориться о том, что мы имеем в виду, когда называем литературы «классической». Традиционное понятие о русской классической литературе соотносится с 19 веком. Это один вариант ответа, преобладающий в оценках литературы того времени. Другой вариант более широкий по смыслу - понимание «классического», как наивысшего художественного достижения в литературе. В таком случае можно указать на литературные шедевры и 20 века, применительно ко времени СССР. О зарубежной литературе речи нет, в теме «круглого стола» она не заявлена. Оговоримся только, что в системе советского образования всегда были учебные курсы русской и зарубежной литературы. Чтобы справиться с темой «круглого стола», мы, наверно, сосредоточимся всё же на русской классической литературе 19 века. Она заслужила мировое признание и называется «золотым веком» русской литературы. Немецкий писатель Генрих Манн назвал её «святой». Мы можем с этим согласиться, но надо и самим уяснить, что подразумевается под этими лестными для русской литературы определениями, затрагивающими и наше национальное сознание.

Теперь о «мудрости», как таковой, и о наличии «мудрого» в русской классической литературе. Что такое мудрость? Можно ли дать ей определения? Мы произносим такие выражения «мудрость веков», «мудрость народа», «мудрый человек»! Первое, что приходит на ум - это история человеческой мысли в пространстве и времени. Пространство и время - самые сложные категории познания для человека разумного. Как говорится, отними у человека разум - и он лишится всего. Есть ли различия между разумом и мудростью? Принадлежность к роду человеческому предполагает разумность каждого человека, каждого индивида, если нет в нём патологических отклонений от нормального здоровья и здравого смысла. Без обращения к историческим авторитетам в определении мудрости не обойтись. Первое авторитетное лицо в истории мышления - это Гомер. По его понятиям, мудрость сосредоточена в Божестве: боги всё знают. Это уклончивое определение, характерное для мифологии в древности. Но веру в богов подорвали соотечественники Гомера. Разрушитель афинской демократии Сократ заявил: «Мудрость - это быть выше себя самого».Значит, мудрость возвышает индивида, ограниченного единичной жизнью и смертью. В наследство от Сократа осталось и такое выражение: «Я знаю только то, что ничего не знаю. Но вы и этого не знаете». А «тёмный» Гераклит, как его называли в Греции, заявил: «Многознание уму не учит». Он же дал и такую мыслительную форму: «Начало и конец окружности совпадают». Круг - самая идеальная фигура не только в геометрии, но и во Вселенной. Известные афоризмы: «колесо истории», «всё на круги своя». Удастся ли нам сегодня «закруглиться», в нашей беседе?

Перекинемся от античных времён (наше воображение обладает такой способностью) к 18 веку в России. Гениальный учёный-мыслитель М.В. Ломоносов дерзко заявлял: «Я даже перед Богом не хочу выглядеть дураком». Что это - гордыня? Или вера в человеческий разум, без него не порождается мудрость веков. А Гёте, соотечественник тех, с кем по причине их невежества в русской науке и истории боролся М.В. Ломоносов, изрёк такой смысл: «Вера - не начало, а конец всякой мудрости». Такие высказывания выдающихся людей выставляют в толковании мудрости противоположности между Богом и человеком. Для религии Бог всемогущ и мудр, а русский человек знает и другое соотношение: Бог-то Бог, но и сам будь не плох».

Перекинемся мыслью в начало 20 века и прочитаем у Николая Бердяева такое высказывание: «Когда не обладаешь мудростью, остаётся любить мудрость, т.е. быть философом». Философия - это написание мудрости. София - мудрость, по определению Николай Бердяев дал и такое толкование: «Основная мысль человека есть мысль о Боге. Основная мысль Бога есть мысль о человеке». Это уже какая-то тавтология, тождество Бога и человека, что вряд ли приемлемо для христианства. Александр Грибоедов предложил что-то вроде компромисса: «Блажен, кто верует, тепло ему на свете».

Один из постмодернистов нашего времени, поэт Константин Кедров, редактор «Журнала для поэтов» умозаключает: «Мудрость - это понимание бога, бог - это возможность смысла. Философия - праздник смысла, мысль - это улыбка бога». Я не уверен, что в этих высказываниях есть мудрость, здесь, как мне кажется, игра слов, метафоризм, постмодернисткая деконструкция смыслов.

Что же всё-таки вкладывается в понятие о мудрости? Обратимся ещё раз к древности, ко временам до рождения Христа и прочитаем следующее: «Суть в одном стихе: заслуга - в добре к ближнему, грех - в зле ближнему. Друг познаётся в беде, герой в битве, честный - в уплате долга, жена - в бедности, родственники - в невзгодах». Значит, мудрость в различении добра и зла, в отношениях между людьми, в коллективном опыте их проживания, выраженном в содержательных изречениях, в формах устной речи и письменного текста. Эти изречения часто называют афоризмами - краткими по форме и ёмкими по содержанию. Если афоризм нуждается в пояснении, то он неудачен.

А теперь обратимся к истории русской культуры и классической литературы, есть ли в ней мудрость и афоризмы. Каждый из нас за «круглым столом» может сразу вспомнить некоторые, часто употребляемые выражения, свидетельствующие о наличии мудрости в русском национальном сознании и в отечественной литературе. Во-первых, мы все пользуемся пословицами и поговорками русского народа. Мудрость в них безусловна. Во-вторых, в литературных произведениях 19 века можно обнаружить множество ссылок на народную мудрость. Прежде всего, это усвоение родного языка, несущего в себе мудрость веков. JI.H. Толстой считал, что «в народной речи живут и всегда действуют законы рождения языка». Он же сказал и так: «Мудрость - знать, в чём дело жизни и как исполнить его», «слово есть поступок», «знание без нравственной основы ничего не значит».

Обратим сразу внимание на то, что мудрость, по Толстому, обязательно сочетается с народной жизнью, с трудом и нравственностью. А Фридрих Энгельс рассуждал так: «Абсолютно безнравственного нет ничего на свете», «в морали есть прогресс». Этот немец не посчитался с другим немцем, философом И. Кантом, назвавшим два чуда: «нравственный закон во мне» и «звёздное небо над головой». У Ф. Энгельса релятивизм в понимании морали, её изменения по обстоятельства. Это идеология буржуазии, частного собственника.

Для русской классической литературы нравственность - основной и постоянный закон отношений между людьми. Потому отечественная литература и «святая» - повторяю оценку немца писателя Генриха Манна. На рубежах понимания нравственности и справедливости русская общественная мысль расходится с Западом, что продолжается до сих пор.

Солнце русской поэзии и мудрости Александр Сергеевич Пушкин, зачинатель литературной классики, более всех, пожалуй, создал ясно выраженную мудрость - в ясных художественных образах. Вспомним знаменитые строчки: «И долго буду тем любезен я народу, что чувства добрые я лирой пробуждал, что в мой жестокий век прославил я свободу и милость к падшим призывал». Здесь и верность добру и народу, и милосердие, и свобода, понимаемая в единстве с добром и милостью. И в этом же стихотворении есть и такие строчки: «хвалу и клевету приемли равнодушно и не оспаривай глупца», т.е. не все люди - мудрые. В стихотворении «Пророк»: «Пока не требует поэта к священной жертве Аполлон, в заботы суетного света он равнодушно погружён. Молчит его святая лира, душа вкушает хладный сон, и средь детей ничтожных мира, быть может, всех ничтожней он». Вот какой призыв к долгу служения высоким идеалам человеческого бытия, к обязанности «глаголом жечь сердца людей». Это, конечно, романтические представления о «добре и зле» в жизни и литературе. Но последующим творчеством А.С. Пушкин и на реалистических образах покажет, как он понимает роль «пророка» и гражданина России, своего времени.

На основе творчества А.С. Пушкина выдающийся литературный критик В.Г. Белинский сказал: «Общество находит в литературе свою действительную жизнь, возведённую в идеал, приведённую в сознание». Поиск идеала, его формирование и согласование с народной жизнью - самый мучительный и в то же время плодотворный вопрос для классической литературы 19 века. Писатели, преимущественно дворянского происхождения, чувствовали и видели, как несчастен народ, отчуждённый от того материального богатства, которое он сам и производит. Но угнетённый крепостной народ не лишён здравого смысла и не уступает, а порой и превосходит мудростью тех, кто пользуется его трудом в своих корыстных целях. Это духовное мученичество в отношениях с народом постоянно чувствовали, переживали и отражали в своих произведениях почти все русские писатели 19 века, особенно J1.H. Толстой, Ф.М. Достоевский, Н.А. Некрасов, Н.Г. Чернышевский. Автор романа «Что делать?» скажет: «Счастье - это жить для других». Г.Р. Державин, благословивший Пушкина на творчество, говорил: «Живи и жить давай другим». Творчество Некрасова, по сути, всё посвящено народной жизни, Образам «русской женщины», «русского мужика», «русским крестьянским детям». Его поэму «Кому на Руси жить хорошо?», наверно, не все дочитывают до конца. Поэма незавершена. И в хрестоматиях её представляют отрывочно. В поэму есть изумительно место, раскрывающее высокую нравственность русского крестьянина. Некрасов рассказывает в поэме о том, что мужики, решившие делить землю между собой, замедлились и заявили: «Неудобно брать землю при умирающем барине. Как умрёт, так и поделим...». Мне кажется, это потрясающий факт высочайшего нравственного измерения в русском крестьянстве.

В.Г. Белинский назвал роман «Евгений Онегин» «энциклопедией русской жизни». Пожалуй, поэма «Кому на Руси жить хорошо?» - тоже энциклопедия жизни трудового народа. Поэт Некрасов оставил немало таких высказываний, какие звучат как афоризмы: «Поэтом можешь ты не быть, но гражданином быть обязан», «кто не знает тоски и печали, тот не любит отчизны своей» и др.

Одним из ярких афористичных поэтов, часто цитируемых, является Ф. Тютчев. Его знаменитое «умом Россию не понять» надо толковать, как «загадку русской души», нелогичность её поведения с точки зрения европейской мысли и культуры. «Счастлив, кто посетил сей мир в его минуты роковые», «Нам не дано предугадать, как слово наше отзовётся» - это тоже Ф. Тютчев, глубокий по чувствам русский патриот, государственник, провидец в международных делах, в отношениях с Европой.

Важнейшее совершенное качество русского народа и классической литературы, ему посвящённой, это «всемирная отзывчивость» русского человека, о чём писал Ф.М. Достоевский. Эта «загадка» удивляла и удивляет до сих пор европейцев. Издалека они видят русских людей только в образе медведя с клыками. А как побывают в России, то удивляются другому: радушию, гостеприимству и незлобивости.

Приведём высказывание ещё одного писателя из Германии 19 века Генриха Гейне: «Русские уж благодаря размерам своей страны свободны от узкосердечия языческого национализма. Они космополиты или, по крайней мере, на одну шестую космополиты, поскольку Россия занимает почти шестую часть всего населения мира». Для Гейне - это космполитизм. Для Ф.М. Достоевского - это всемирная отзывчивость русского народа, в которой гармонично сочетаются любовь к Родине, к «отеческим гробам» с заботой о всём Человечестве. В Европе и в США такой мудрости нет. Там исповедуют национальный эгоизм и благополучие за счёт других народов. Давно изречено: что для немца хорошо, то для русского смерть. И наоборот! Иван Грозный в 16 веке заметил: «Всё, что ни случилось плохого, всё это приходило из-за германцев». Царь был и хороший писатель к тому же. Его слова приложимы и к последующим столетиям и к нашему времени.

Баснописец Иван Крылов отметил: «у сильного всегда бессильный виноват». В этом - традиционная европейская политика, идеология и релятивистская мораль.

Мудрость русской жизни и литературы всегда связана с понятиями о бытии, о смыслах жизни и о бессмертии. Русская философия, которая тоже не соответствует европейским стандартам, является онтологической - учением о бытии, а европейская с преобладанием гносеологии - учении о сознании, а это открывает путь к субъективизму и ко всем его последствиям. Именно стопроцентные космополиты считают в России нет собственной философии. Нет, она есть, но она другая. Это философия жизни и поиска в ней мудрости. И можно согласиться и с таким утверждением, что русская литература всегда философична.

Русская классическая литература 19 века созревала сама по себе и в противостоянии с Западом, который стремился национальные духовные ценности и идеалы заменить европейскими образцами, ставшими сегодня философией потребления, вседозволенности и героизации индивидуализма и эгоизма.

Мы сегодня находимся в состоянии, которое метафорически определил А. Блок: «Да скифы мы, да азиаты мы…» и «вечный бой, покой нам только снится», Пусть это метафоры, пусть они звучат как афоризмы, но и они отражают разницу в мироощущении людей России и Запада. Вспомним, Михаил Лермонтов восхищался: «И в праздник вечером росистым смотреть до полночи готов на пляски с топаньем и свистом, под говор пьяных мужичков». А русский из русских Сергей Есенин, 120-летие со дня рождения которого отмечается в этом году, так звонко, так радостно воскликнул: «Если крикнет рать святая: брось ты Русь, живи в раю, я скажу – не надо рая, дайте Родину мою».

И закончу своё выступление опять же словами А.С. Пушкина: «Гордиться славою предков не только можно, но и должно, не уважать оной есть постыдное малодушие». В русской классической литературе неисчерпаема кладовая мудрости. Чтобы подняться выше себя, по Сократу, надо постигать и достигать вершины русской классической литературы, оказавшей огромное влияние на мировую литературу. Кто честен в мире, тот признавал и отмечал это влияние.

Владимир Иванович Замышляев – Заслуженный работник культуры РФ, кандидат философских наук, профессор Сибирского государственного аэрокосмического университета им. М.Ф. Решетнёва