 Марат Валеев из Эвенкии описывает типичную ситуацию, происходящую в магазинах после "повышения" пенсий.
Пётр Ефимович пошёл за пенсией. По пути заглянул в магазин — так, прицениться, чтобы на обратном пути уже знать, что прикупить домой. В магазине всего было полно. «Вот жизнь какая распрекрасная нынче, не то что лет двадцать назад, — подумал пенсионер, разглядывая витрины. — Правда, как всегда у нас бывает, несоответствие наблюдается. Хорошо бы сюда те, советские, заработки и пенсии. Еще лучше, допустим, вернуться назад, к тем пенсиям и зарплатам, но с нынешними прилавками».
Течение благостных мыслей Петра Ефимовича нарушила продавщица.
— Что брать будете?
— Сыра полкило, вон того, за сто тридцать, курочку за восемьдесят, колбаски грамм триста за сто пятьдесят, десяток яиц, маслица пачку, литр молока, — стал называть пенсионер выбранные продукты, тут же пересчитывая всё на своем калькуляторе.
— Постой, доченька, ты мне пока ничего не взвешивай. Сейчас у меня денег не хватит. Вот схожу на почту, пенсию получу — нам прибавили на целых восемь процентов с октября. Да ещё с декабря, президент сказал, цельных триста целковых прибавят. Так что мы теперь богатые. Вот на обратном пути всё и куплю.
— Прибавили пенсию, говорите? — задумчиво переспросила продавщица. — Это хорошо. Пойду хозяина обрадую... Так зайдёте на обратном пути?
— Конечно, — подтвердил Пётр Ефимович. — Вернусь и полмагазина у вас скуплю. С такой-то пенсией!
Старик обернулся в полчаса.
— Вот и я, доченька, — сообщил он продавщице. — Ну, давай взвешивай. Сначала сыра. Вон того, за сто тридцать.
— За сто семьдесят, — поправила его труженица прилавка.
— Как за сто семьдесят?! — ахнул пенсионер. — Всего полчаса назад было сто тридцать.
— Всё течёт, всё меняется, — философски заметила продавщица.
— Не нужен мне такой дорогой сыр! Давай колбаски грамм триста за сто пятьдесят.
— Нет такой. Есть за двести.
— Да это же чистый разбой!
— Какой еще разбой? — вмешался в их диалог тучный мужчина с несколькими дорогими перстнями на пальцах, вынырнувший из подсобки магазина. — Это коммерция.
— А вы кто такой? — сердито спросил красный от возмущения пенсионер.
— Я хозяин этого магазина.
— Это что же у вас творится, господин нехороший? Не успели нам пенсию поднять, как вы уже цены задрали!
— Так на то они и рыночные отношения, — пояснил хозяин. — О вас вон государство заботится, пенсии вам и зарплаты поднимает регулярно, а нам кто доходы поднимет? Никто, кроме нас самих. Дай вам, пенсионерам да бюджетникам, волю, так вы же нас разорите, раскупите всё по дешёвке и по миру нас пустите — вас же миллионы! А нам тоже жить хочется. И так еле-еле за вами поспеваем. Вон у меня «Мерседес» совсем износился, три года на нём уже езжу. Новый надо покупать. Жена на Мальдивы просится. Сына надо женить, а ресторан не на что снять. Не в кафе же свадьбу играть? Или вот — через неделю у кореша моего юбилей. Подарок надо сделать, тыщ хотя бы за пятьдесят, иначе обидится... Вот и крутись как хочешь...
Хозяин магазина пригорюнился.
Пенсионер лишь молча, как рыба, открывал и закрывал рот, не в силах что-либо сказать. В кармане он судорожно стискивал четыре тысячных купюры — всю свою сегодняшнюю пенсию. Вместе с прибавкой.
— Так будете что-нибудь брать? — нетерпеливо спросила его продавщица.
— И у тебя, что ли, проблемы? — обрёл, наконец, дар речи старик.
— А как же! — искренне сказала продавщица. — Конечно, помельче, чем у моего хозяина, но жизнь портят — будь здоров! Ну, так что мы будем покупать?
— Да всё, что давеча присмотрел, — махнул рукой пенсионер. — Не помирать же с голоду. И вас как-то выручать надо.
— Скоко вешать?
— «Скоко, скоко», — передразнил её Пётр Ефимович. — Вешай всё в два раза меньше, потому как с ценами вы всё-таки перебрали. Это не для моей пенсии. Даже с повышением...
Марат ВАЛЕЕВ. Тура, Эвенкия
|
Публикации 
