В ЧЁМ ОПАСНОСТЬ ОППОРТУНИЗМА?!

Настоящей статьёй хочу привлечь внимание читателей к проблемам оппортунизма в нынешнем оппозиционном движении. Отчётливо осознаю, что некоторые положения данной статьи кому-то покажутся не достаточно убедительными, но ведь В.И. Ленин утверждал, что «критерием истины является практика». Практика второй половины прошлого столетия показала, что в этот период КПСС сошла с революционного пути преобразования общества и, потеряв его поддержку, сошла с политической арены. И совсем не хочу, чтобы КПРФ пошла по её пути.

Программа КПРФ в качестве одной из первоочередных задач во внутрипартийных отношениях считает необходимым: « …неуклонное следование ленинскому предупреждению об опасности как левого, так и правого оппортунизма». И это не случайно.

В.И. Ленин ещё в 1904 году указывал на живучесть оппортунизма в революционном движении. Он в своей работе «Шаг вперёд и два шага назад» писал, что разделение социал-демократии на революционную и оппортунистическую «не вчера только появилось не в одной только русской рабочей партии и которое, наверное, не завтра исчезнет». Он же в своём политическом завещании молодым коммунистическим партиям Запада в «Детской болезни «левизны» в коммунизме» назвал оппортунизм «главным врагом большевизма в рабочем движении».

Что же есть оппортунизм? Почему он опасен для революционной партии?

Для начала отметим, что в своей работе «Что делать?» В.И.Ленин указывал: «оппортунизм состоит именно в отсутствии сколь-нибудь определённых и твёрдых принципов».

Как утверждает Большая советская энциклопедия (изд. 3, том 18, 1974 г.): «Оппортунизм – французское opportunism от латинского opportunus, что в переводе на русский означает удобный, выгодный. Оппортунизм в революционном движении – теория и практика противоположная действительным интересам революционного класса, толкающая его на путь выгодный буржуазии. (…) История революционного движения знает два типа проявления оппортунизма. Совокупность реформистских теорий и соглашательских тактических установок, направленных на подчинение интересам буржуазии во имя временных частичных выгод – правый оппортунизм. (…) Неустойчивая смесь ультрареволюционных теорий и авантюристических тактических установок, толкающие революционное движение на неоправданные действия, бессмысленные жертвы и поражения – левый оппортунизм».

Социальные корни оппортунизма вскрыл В.И. Ленин на примере самой опасной его разновидности – ревизионизма, который пытается заменить в теории научного коммунизма революционное движение реформаторством, и вносит смуту в умы борцов с буржуазией. В работе «Марксизм и ревизионизм» В.И. Ленин писал: «В чем заключается его (ревизионизма –ИБ) неизбежность в капиталистическом обществе? Почему он глубже, чем различия национальных особенностей и степеней развития капитализма? Потому, что во всякой капиталистической стране рядом с пролетариатом всегда стоят широкие слои мелкой буржуазии, мелких хозяев. Капитализм родился и постоянно рождается из мелкого производства. Целый ряд “средних слоев” неминуемо вновь создается капитализмом (придаток фабрики, работа на дому, мелкие мастерские, разбросанные по всей стране ввиду требований крупной, например, велосипедной и автомобильной индустрии, и т. д.). Эти новые мелкие производители так же неминуемо опять выбрасываются в ряды пролетариата. Совершенно естественно, что мелкобуржуазное мировоззрение снова и снова прорывается в рядах широких рабочих партий».

В «Детской болезни «левизны» в коммунизме» В.И. Ленин вновь обращает внимание на громадную опасность для революционного движения мелкобуржуазной психологии, которую в него привносит «мелкий собственник, мелкий хозяйчик», «взбесившийся» от ужасов капитализма мелкий буржуа». Ибо он «легко переходит к крайней революционности, но не способен проявить выдержки, организованности, дисциплины, стойкости», и имеет «свойство быстро превращаться в покорность, апатию, фантастику, даже в «бешеное» увлечение тем или иным буржуазным «модным» течением».

И хотя эти выводы В.И. Ленин сделал из опыта революционного движения не только в России, но и в Европе, но нам надо помнить, что дореволюционная Россия была преимущественно мелкобуржуазной страной. И поэтому мелкобуржуазная стихия даже после установления диктатуры пролетариата таила громадную угрозу. Вспомним борьбу с различными уклонами и фракциями в 20-е годы прошлого столетия, которая шла на идейно-теоретическом уровне.

Одну общую особенность этих уклонов хорошо подметил А.А. Зиновьев в сатирико-социологической книге «Зияющие высоты». В ней в одном из героев под имением Хозяин легко угадывается И.В. Сталин, ведь общеизвестно, что именно его так «за глаза» называли соратники, да и акцент не оставляет сомнения. А.А. Зиновьев пишет: «Своевременно выступил Хозяин и поправил их. Лэвые укланысты, сказал он, савершылы тыпычную ашыпку. Аны атарвалыс ат масс и забыжалы впэрод. (…) Правыэ укланысты, сказал он, савэршылы тыпычную ашыпку. Аны атарвалыс ат масс и забыжалы назат».

Да, как правило, оппортунисты боятся трудового народа. А вот среди мелких собственников, как реальных, так и тайно жаждущих стать ими, идеи оппортунистов находят горячую поддержку. А таких после победы пролетарской революции в стране осталось немало – это и мелкобуржуазные слои, да и крестьянство. Все они имеют двойственную природу. С одной стороны они труженики, а с другой – собственники. И как справедливо указывал В.И. Ленин, что их нельзя уничтожить, их надо перевоспитать. Но для этого надо время. История же не дала советскому народу времени на этот длительный и крайне важный процесс формирования социалистического сознания в этой среде. Ведь требовалось «создание нового общества – воспитание людей, выведение человека, который сам, без подсказки властей и без насилия становился носителем новых общественных отношений (А.А. Зиновьев. Русская трагедия. Конец утопии).

После окончания Гражданской войны в стране было немало остатков разгромленных эксплуататорских классов, их прислуги. В годы предвоенных сталинских пятилеток в город пришло работать громадное количество представителей мелкобуржуазных слоёв и крестьянства. Влившись в трудовые коллективы промышленных предприятий с сильными коммуникационными связями, большая их часть приобщилась к публичной социальной жизни, восприняла коллективистские ценности и стала активными строителями социализма. Но даже в ней было немало людей сохранявших реликты мелкособственнической психологии. А ведь немалая часть пришедших в город из села нашла себе работу в сфере услуг, где мелкособственнические инстинкты особо живучи. Но и из этой среды тоже шло пополнение партийных рядов.

А.П. Александров и В.М. Уралов в книге «Россия и Сталин» показали, что к моменту смерти Сталина, доля бывших владельцев частной собственности и их потомков в городе увеличилась до 75 процентов. То есть, по их мнению, к этому времени большая часть городского населения страны, которое играло определяющую роль в реализации экономической и политической судьбы страны, не могла быть полностью свободна от мелкобуржуазной психологии. В результате войны произошла серьёзная смена партийных кадров. Ибо в партии из 6 миллионов членов только 874 тысячи имели довоенный партийный стаж.

В партии, в комсомоле, в народном хозяйстве, в тылу численность сторонников социализма, считают авторы вышеуказанной книги, резко уменьшилась из-за огромных потерь на фронте и в тылу от голода и болезней. Они всё отдали для Победы. На их место пришли другие кадры — с мелкобуржуазными, рыночными устремлениями. Их нравственно-культурный уровень не соответствовал сложности управления социалистическим хозяйством.

Несмотря на предупреждение, прозвучавшее в работе И.В. Сталина «Экономические проблемы социализма в СССР», что ещё «Энгельс в своём «Анти-Дюринге» убедительно доказал, что наличие товарного обращения неминуемо должно привести так называемые «хозяйственные коммуны» Дюринга к возрождению капитализма». После смерти Сталина руководством партии многие положения его книги были признаны ошибочными, и в стране началось всемерное развитие товарооборота и товарно-денежных отношений. Признав необходимость расширения внедрения элементов капиталистической модели развития, руководство КПСС вступило на путь правого оппортунизма.

А ХХ съезд партии вообще сделал непоправимую ошибку, развенчав, а точнее оклеветав по лекалам зарубежных советологов, деятельность И.В. Сталина во главе страны. Ведь не случайно вскоре после съезда текст доклада о культе личности по распоряжению Хрущёва был передан в посольства США и Израиля. Этим докладом Хрущёв, то ли не ведая, то ли умышленно внёс раскол в международное коммунистическое и рабочее движение и тем ослабил его, сыграв на руку буржуазии, при молчаливом согласии высшего органа партии. Сии действия Хрущёва и партии, что это есть как не правый оппортунизм.

Но и внутри страны этот доклад при прочих иных причинах также дал отрицательные результаты в экономике. Так среднегодовые темпы прироста общественного продукта в 1956-1959 годах снизились до 8.9 процента с 11.1 процента в предыдущем трёхлетии и продолжали снижаться далее. Такая же тенденция наблюдалась и с темпами роста национального дохода (Цит. По интернет-сайту on-island.net›History/1964.htm «Доклад Президиума ЦК КПСС Октябрьскому (1964года) Пленуму ЦК КПСС (вариант)».

Но руководство КПСС продолжало и дальше потихоньку опускаться в тенеты оппортунизма. Так, XXI (внеочерёдной) съезд КПСС выдвинул тезис о полной и окончательной победе социализма в СССР, хотя не в полной мере были решены задачи духовного и нравственного формирования человека социалистического общества, да и уровень жизни большинства населения был крайне низок. Это с одной стороны. С другой стороны капиталистический мир был достаточно силён и, загнивая, свои гнилостные бациллы мог занести и в социалистическое общество, взорвав его идеологически изнутри, что и произошло на рубеже 80-90-х годов прошлого столетия. А как известно, забегание вперёд и есть левый оппортунизм.

А при принятии новой Программы КПСС XXII съездом КПСС в неё вошли элементы, как левого, так и правого оппортунизма. Напомню, что в ней утверждалось «В итоге второго десятилетия (1971 —1980 годы) будет создана материально-техническая база коммунизма, обеспечивающая изобилие материальных и культурных благ для всего населения; советское общество вплотную подойдет к осуществлению принципа распределения по потребностям, произойдет постепенный переход к единой общенародной собственности. Таким образом, в СССР будет в основном построено коммунистическое общество. А заканчивалась она словами: « ПАРТИЯ ТОРЖЕСТВЕННО ПРОВОЗГЛАШАЕТ: НЫНЕШНЕЕ ПОКОЛЕНИЕ СОВЕТСКИХ ЛЮДЕЙ БУДЕТ ЖИТЬ ПРИ КОММУНИЗМЕ!»

При разбалансированной непродуманными хрущёвскими реформами советской экономике такие заявления были чистой воды авантюризмом, то есть элементом левого оппортунизма. Как известно, именно к концу этого десятилетия в стране начались сложности и с продуктами, и с промышленными товарами. Когда-то И.В. Сталин говорил, что не выполнять свои лозунги – это прерогатива оппозиционной партии, правящая партия обязана свои лозунги выполнять.

Но Программа КПСС выдвигала ещё и следующую задачу: «Обеспечить непрерывный прогресс общества, предоставить каждому члену общества материальные и культурные блага по его растущим потребностям, индивидуальным запросам и вкусам — такова цель коммунистического производства». Совсем по иному эту задачу И. В. Сталин изложил в «Экономических проблемах социализма в СССР» в качестве основного экономического закона социализма: «обеспечение максимального удовлетворения постоянно растущих материальных и культурных потребностей всего общества путем непрерывного роста и совершенствования социалистического производства на базе высшей техники». Как показывает сравнение сих постулатов: И.В. Сталин настаивал на первенстве общественных интересов над индивидуальными, Программа партии предпочла главенство интересов личности над общественными.

Укрепивший за годы хрущёвской «слякоти» свою мещанскую психологию советский обыватель был удовлетворён таким поворотом дела и бросился приобретать материальные ценности. И наступило, как говорил герой книги О. Куваева «Территория»: «Всеобщее забалдение. (…) Приобретатели всерьёз собрались захватить мир. (…) Самое неумолимое и беспощадное завоевание». И он оказался прав. Жажда наживы поразила все слои советского общества, в его составе всё больше и больше появлялось людей с мелкособственнической и мещанской психологией, равнодушные ко всему, кроме «комфорта для собственного зада» (Ю.В. Бондарев).

На руку им сыграл и господствующий в Союзе принцип распределения материальных благ. Помните, К. Марксом при социализме был выдвинут принцип: «От каждого по способности – каждому по труду». Теоретически он верен, а вот на практике в его применении возникли серьёзные осложнения. Известный принципиальный критик марксизма А.А. Зиновьев в своей книге «На пути к сверхобщесту» считает, что фактически на практике в Союзе распределение материальных благ шло по занимаемому индивидом социальному статусу, то есть чем выше его социальное положение, тем дороже ценился его труд.

И советские мещане устремились на завоевание более высокого социального положения. Достичь его можно было многими путями, но честный, добросовестный труд их не устраивал. А вот вступить в партию – это, пожалуйста, ни в коем случае не перечить начальнику – это тоже, пожалуйста. Они знали, что «доходней молчание, потому что молчание – золото!» (…) потому то «молчальники вышли в начальники» (А. Галич Старательский вальсок). Так постепенно среди всех социальных слоёв советского общества появлялось много людей, о которых, слегка перефразируя А.К. Толстого, можно сказать: «Они так привыкли всё слушаться начальства, что размышлять совсем уже отвыкли».

И в партию они рвались, расталкивая остальных локтями, ибо наличие партбилета в то время было серьёзным подспорьем для продвижения вверх по социальной лестнице. Достигнув определённого положения, обыватель сразу же вспоминал бессмертный принцип Фамусова: «Ну, как не порадеть родному человечку» и радел, собирая вокруг себя физических и духовных родственников. Так возникали феоды (термин А.А. Зиновьева), крепко связанные круговой порукой. Объединившись, подобно преторианской гвардии, они свергали любого «Цезаря», посягнувшего на их личные интересы, противоречащие общественным.

Такое было возможным, потому что в стране резко снизилась социальная активность масс и принижена их роль контроля за властными структурами. Скажете, что были органы народного контроля, но они всецело зависели от партийных комитетов. Было предано забвению указание И.В. Сталина: «...Проверка сверху далеко еще не исчерпывает всего дела проверки. Существует еще другого рода проверка, проверка снизу, когда массы, когда руководимые проверяют руководителей, отмечают их ошибки и указывают пути их исправления. Этого рода проверка является одним из самых действительных способов проверки людей».

Да, в КПСС, постоянно твердя о соблюдении и развитии ленинских принципов, на деле их не соблюдали. А это тоже признак оппортунизма. Ещё на заре своей деятельности в выступлениях при обсуждении устава на II съезде РСДРП В.И. Ленин говорил: «Лучше, чтобы десять работающих не называли себя членами партии (действительно работники за чинами не гонятся!), чем чтобы один болтающий имел право и возможность быть членом партии». Но все годы шла борьба за рост рядов партии и к 1990 году она разбухла до 19 миллионов членов. (Для сравнения в 1940 году было 2.477.666,а в 1952 - 6.882.145 членов и кандидатов в члены партии. Н.М. Пегов. Доклад Мандатной комиссии XIX съезду КПСС).

Численно партия росла, а вот качество членов оставляло желать лучшего, ибо и среди рядовых членов, но и среди руководящего состав практически не было марксистски образованных кадров. Чтобы не сочли автора голословным, покажу это на примерах

Все, кто учился в советском вузе, помнят, что по всем общественно-политическим дисциплинам в программу семинарских занятий входило изучение работы В.И. Ленина «Грозящая катастрофа и как с ней бороться». Так вот, когда в 80-х годах в СССР начался кризис, то руководители КПСС и Правительства начали с ним бороться отнюдь не по рецептам В.И. Ленина, изложенным в этой книге, а как говориться «с точностью, но наоборот» и привели страну к катастрофе. Иначе быть и не могло. Поскольку под руководством Горбачёва партия сползла на рельсы оппортунизма.

А XXVIII съезд КПСС узаконил это, приняв резолюцию о переходе к рыночной экономике и программное заявления «К гуманному, демократическому социализму», к тому самому, который являлся мечтой западно-европейской социал-демократии. И вполне закономерно, что ни члены партии, ни трудящиеся не поддержали действия ГКЧП в августе 1991 года, да и не воспротивились запрету деятельности КПСС. При восстановлении Компартии в 1993 году в качестве членов КПРФ зарегистрировалось чуть больше 500 тысяч из 11 миллионов членов КПСС (КП РСФСР) или 4.6 процента.

Вот таков печальный итог, к которому привёло отсутствие принципиальной борьбы КПСС с проявлениями оппортунизма.

Учитывает ли КПРФ ошибки своей предшественницы? Боюсь, что члены КПРФ, как и выходцы из КПСС, так и вступившие в КПРФ в последние годы, вряд ли могут различить проявления оппортунизма в своих рядах.

Хочется напомнить слова одного из лучших знатоков этой опасной и распространённой ПОЛИТИЧЕСКОЙ болезни Гэса Холла: «Оппортунизм-это вирус примиренчества. Он может прикрываться за праворевизионистской политикой или левой фразой, но он означает примирение, капитуляцию, попытку избежать борьбы. Как правило, оппортунизм оправдывается тактическими соображениями, однако в действительности он является самой коварной формой ИДЕОЛОГИЧЕСКОГО проникновения. Он разъедает революционную основу рабочего движения и очень часто его НЕ ЗАМЕЧАЮТ до тех пор, пока не наступает КРИТИЧЕСКИЙ момент. Тогда классовая борьба нуждается в мобилизации ВСЕХ своих сил, в их концентрации, в проявлении воли и решительности. Однако организация, ОСЛАБЛЕННАЯ вирусом оппортунизма, в такой критический момент НЕ МОЖЕТ устоять». [Цит. по Интернет-форуму «Советской России» Peresvet1937 ( 2014-08-19 05:11:06)]

Вероятно, бациллы оппортунизма в оппозиционном движении возникают с непротивления наступлениям буржуазной власти на социально-экономические и политические права наёмных работников и социально незащищённых слоёв населения. Боязнь организации протестных акций, боязнь проведения встреч с населением по актуальным вопросам современной жизни – что это, как не проявление оппортунизма – жить в согласии с властью.

Вызывает некоторое удивление, когда КПРФ называют партией народа. Известно, что исторический материализм считает народом «на различных этапах истории те слои и классы, которые по своему объективному положению способны участвовать в решении задач прогрессивного развития общества». (…) Более того «в антагонистических формациях в состав народа не входят господствующие эксплуататорские группы, ведущие антинародную реакционную политику». (БСЭ, изд.3 ,т.17, 1974 г.).

Но у кого сегодня в обыденном сознании сохраняются постулаты истмата. Обыватель под народом понимает всё население страны. Партия по определению должна выражать и защищать интересы определённого класса или родственных классов и слоёв, близких по своёму социальному положению. Так что употребление выражения «КПРФ – партия народа» или иногда допускают и такое выражение «КПРФ – партия всего народа» есть лазейка для оппортунизма, ибо размывает классовую сущность коммунистической партии. Кто-то скажет, что это мелочь, но не надо забывать, что академик И.П. Павлов предупреждал: «Никогда не отказывайтесь от малого, ибо из малого делается великое».

И ещё настораживает, что КПРФ так и не определилась со своей социальной базой, впрочем, сегодня это сделать нелегко. Рабочий класс так и не стал «классом для себя». Это с одной стороны. А с другой стороны нынешние рабочие отличаются от рабочих дореволюционной России. Многие из них в собственности имеют квартиру, дачный участок, автомобиль и, возможно, акции предприятия. И на смену принципу классовой непримиримости между эксплуатируемым и эксплуататором пришёл «великий принцип взаимной пользы». О его влиянии в 90-е годы XIX века на Урале писал ещё В.И. Ленин в работе «Развитие капитализма в России». Не учитывать сегодня этого в работе с рабочими, значить идеализировать современный рабочий класс и это тоже путь к оппортунизму.

Вопрос революционности рабочего класса стоит не только перед российскими коммунистами. Это проблема международного коммунистического и рабочего движения. Вот как видит решение этой проблемы Харпал Брар в книге «Классовый анализ Британского общества в начале XXI века»: «… чтобы повысить эффективность наших усилий в построении революционного движения перед лицом неустанных попыток меньшинства - правящего класса — разделить нас и настроить друг против друга, важно знать, кто в действительности составляет рабочий класс. В практической работе также важно, определившись с рабочим классом, узнать, где находятся его самые революционные слои, так чтобы наши усилия, направленные на повышение классового сознания, были в первую очередь направлены на наиболее передовые элементы среди этих слоев. В-третьих, важно, чтобы выявить и оценить революционный потенциал средних слоев, даже классового меньшинства, такого как британская мелкая буржуазия, которую все же лучше иметь в качестве друга, чем как врага» ( http://work-way.com/klassovyj-analiz-britanskogo-obshhestva-v-nachale-xxi-veka-chast-1/#more-5617 ).

Нам надо помнить, что оппортунизм многолик и только строгий классовый анализ текущего момента, различных социальных групп населения, выявление среди них тех, «которые по своему объективному положению способны участвовать в решении задач прогрессивного развития общества», может помочь выбрать партии верный путь за установление общества социальной справедливости.

Иван Стефанович Бортников – первый заместитель председателя контрольно-ревизионной комиссии регионального отделения КПРФ.