«САМ ПЬЮ, САМ ГУЛЯЮ, САМ СТЕЛЮСЯ, САМ ЛЯГАЮ. САМ!»

Слова этой украинской народной песни всегда приходят на ум, когда вспоминаю 1954-1964 годы, то есть годы правления Н.С. Хрущёва. Они очень точно выражают стиль и методы его руководства страной и партией.

17 апреля исполнилось 120 лет со дня рождения Н.С. Хрущёву. Но никто из взразщённых им «шестидесятников» (они же «дети Арбата», «дети ХХ съезда») ни на одном телеканале не вспомнил о нём. Это, как будто, глядя вперёд на много лет, Д. Фонвизин писал: «Вот злонравия достойные плоды».

Попробуем, следуя мудрому совету Б. Спинозы: «Не плача, не смеясь, но понимая...», - без всякой предвзятости рассмотреть то, что было связано с именем Хрущёва. Но, очевидно, надо начать с малоизвестных фактов его биографии. Поэтому обратимся к воспоминаниям его «поводыря и поруки» на тернистом пути к партийному Олимпу, которого он бессовестным образом предал, - Лазарю Моисеевичу Кагановичу.

Каганович вспоминает, что первое знакомство с Хрущёвым произошло в Юзовке (нынешний Донецк) в 1925 году. Тогда к Генеральному секретарю ЦК КП(б)У Кагановичу Хрущёв подошёл с жалобой, что ему руководство окружкома партии не прощает его прошлые троцкистские грехи, хотя и избрали секретарём райкома. Вскоре после этого уже в Харькове (тогда столице УкССР) Кагановичу доложили, что ему звонит с вокзала приехавший из Донбасса Хрущёв и просит принять его. Каганович тут же даёт согласие и встречается с ним. В результате Хрущёв становится работником аппарата ЦК. На мой взгляд, выглядит довольно странным такое решение кадрового вопроса, но может быть я не знаю правил того времени. Вскоре Хрущёва направляют в Киев, где его назначают заведующим орготделом окружкома.

Не успел Каганович перейти на работу в Секретариат ЦК ВКП(б), как в 1929 году Хрущёв вновь ему напомнил о себе. Теперь он просил помочь ему с льготным поступлением в Промакадемию. И опять просьба незамедлительно была удовлетворена. Странно, как везёт Хрущёву.

В 1930 году Кагановича по совместительству с секретарём ЦК избирают первым секретарём Московского обкома. И вновь он двигает своего протеже. Сначала секретарём парткома Промакадемии, затем секретарём райкомов партии, а затем и вторым секретарём обкома ВКП(б). Чуть позже он по совместительству становится первым секретарём Московского горкома (тогда городская парторганизация была в составе областной). Ну как тут не вспомнить грибоедовского Фамусова: «Ну как не порадеть родному человечку!»

Дальнейший послужной список «нашего Никиты Сергеевича» общеизвестен. Хочу обратить внимание ещё на два момента из воспоминаний Кагановича. Первое: «Не мало он сделал (…) в борьбе с врагами, в том числе с троцкистами, «правыми» и националистами» (об этом чуть дальше скажем поподробнее).

И второе - Каганович пишет: «На Украине рассказывают про одного «дюже розумного» Опанаса, который занимался тем, что придумывал новое. Вот раз ночью он будит жену и говорит ей: «Танько, вставай, придумал я нове: коли зiбраты з всього села топори, да вырубить проруб в рiчке, да кинути иi топори в ту проруб, ось булькне, аж на все село чутко буде». Между прочим, сам Хрущев рассказывал это Сталину, и Сталин, когда приходил Хрущев, часто встречал его словами: «Ну, скажи, Микита, что сегодня булькнет». Своим «бульканьем нового» Хрущев угощал ЦК слишком часто, иногда даже удачно, но в значительной части неудачно и надоедливо».

Думается, здесь Каганович несколько принижает роль «бульканья» Хрущёва, ибо не только ЦК, но и всю партию, и весь народ он раздражал своим «бульканьем». Хотя его «бульканья» общеизвестны, но на некоторых позвольте остановиться подробнее. Делаем это с единственной целью, чтобы сорвать с него маску сторонника демократии и радетеля народного, которую ему старательно лепит «пятая колона».

И начнём с самого громкого «бульканья» Хрущёва, того, которое раскололо советское общество, да и не только его, на два лагеря, но и стало отправной точкой к разрушению Союза. Речь, естественно, идёт о докладе после исчерпания повестки дня ХХ съезда КПСС его делегатам «О культе личности и его последствиях». О том, самом докладе, в котором, по мнению У. Черчилля, Хрущёв стал «единственным в мире политиком, который развязал войну с мёртвым, и при этом умудрился ему проиграть». Сказано лаконично и точно.

А вот Д.Ф. Устинов, на заседании Политбюро 12 июля 1983 года сказал следующее: «Ни один враг не принёс столько бед, сколько принёс нам Хрущёв своей политикой в отношении прошлого нашей партии и государства, а также в отношении Сталина» (Цит. По Фроянову). И главной бедой явилось начало морально-политического кризиса советского общества. Обычно этот период в либеральных прозападных кругах принято называть оттепелью, но кто-то из нынешних современников предложил его называть слякотью. И он, безусловно, прав. Только в слякоти собирается столько грязи, которая липнет ко всему чистому.

В этой грязи возникло движение так называемых шестидесятников, «детей ХХ съезда», которые скрытно исповедовали принцип бывшего профессора Московского университета В.С. Печерина, одного из первых русских невозвращенцев: "Как сладостно отчизну ненавидеть, и жадно ждать ее уничтожения! И в разрушении отчизны видеть всемирную десницу возрождения!» В 80-е годы прошлого столетия они уже открыто об этом говорили и стали ударной силой антикоммунизма, а в 90-е были в восторге от того, что был насильственно разрушен Советский Союз. А истоком этого разрушения был тот самый печально знаменитый доклад Хрущёва. Вот только до возрождения и сегодня спустя два десятилетия ещё далеко.

Выдвинутые Хрущёвым в том докладе положения и их внедрение в жизнь были первым поражением Советского Союза и Коммунистической партии в информационно-психологической войне с силами Запада. Обществу, советским людям исподволь навязывали взгляды на их историю, сформированные нашими идеологическими противниками.

Во время правления Хрущёва и в годы перестройки в сознание людей усердно внедряли миф о Хрущёве, как яростном противнике репрессий 30-40 годов и освободителе «незаконно» репрессированных. Хотя многие документы об истинном поведении Хрущёва в период репрессий были по его заданию уничтожены (В. Кожинов), но даже те, сохранившиеся говорят о том, что руки Хрущёва по самые плечи в крови.

В «Записке Комиссии Политбюро ЦК КПСС по дополнительному изучению материалов, связанных с репрессиями, имевшими место в период 30-40-х — начала 50-х годов», составленной 25 декабря 1988 года с грифом «Сов. Секретно. Особая папка», (опубликована в Вестнике Архива Президента Российской Федерации. 1995. №1. С.123 —130. И в Интернете) говорилось (цитирую):

«Н.С.Хрущев, работая в 1936—1937 годах первым секретарем МК и МГК ВКП(б), а с 1938 года — первым секретарем ЦК КП(б)У, лично давал согласие на аресты значительного числа партийных и советских работников. В архиве КГБ хранятся документальные материалы, свидетельствующие о причастности Хрущева к проведению массовых репрессий в Москве, Московской области и на Украине в предвоенные годы. Он, в частности, сам направлял документы с предложениями об арестах руководящих работников Моссовета, Московского обкома партии. Всего за 1936—1937 годы органами НКВД Москвы и Московской области было репрессировано 55 тысяч 741 человек.

С января 1938 года Хрущев возглавлял партийную организацию Украины. В 1938 году на Украине было арестовано 106 тысяч 119 человек. Репрессии не прекратились и в последующие годы. В 1939 году было арестовано около 12 тысяч человек, а в 1940 году — около 50 тысяч человек. Всего за 1938 — 1940 годы на Украине было арестовано 167 тысяч 565 человек.

Усиление репрессий в 1938 году на Украине НКВД объясняло тем, что в связи с приездом Хрущева особо возросла контрреволюционная активность правотроцкистского подполья. Лично Хрущевым были санкционированы репрессии в отношении нескольких сот человек, которые подозревались в организации против него террористического акта.

Летом 1938 года с санкции Хрущева была арестована большая группа руководящих работников партийных, советских, хозяйственных органов и в их числе заместители председателя Совнаркома УССР, наркомы, заместители наркомов, секретари областных комитетов партии. Все они были осуждены к высшей мере наказания и длительным срокам заключения. По спискам, направленным НКВД СССР в Политбюро только за 1938 год, было дано согласие на репрессии 2.140 человек из числа республиканского партийного и советского актива» (конец цитаты).

Записка подготовлена коллективом, в составе которой входили только, так называемые «дети ХХ съезда», но и они показали, что на территориях, руководимых Хрущёвым, репрессии были самыми большими. Да, «булькал» Хрущёв с размахом.

С. Грибанов, один из бывших редакторов Воениздата, приводит письмо Хрущёва, бывшего в 1938 году первым секретарём ЦК КП(б)У, И.В. Сталину: «Дорогой Иосиф Виссарионович! Украина ежемесячно посылает 17-18 тысяч репрессированных, а Москва утверждает – не более двух-трёх тысяч. Прошу принять срочные меры. Любящий Вас Н. Хрущёв». Сталин ему ответил: «Уймись, дурак!».

Но «дурак» не унялся. Уже после войны Хрущёв снова жалуется Сталину, что на Украине почти в каждом колхозе есть тунеядцы. Он пишет, что эти «антиобщественные и паразитические элементы спекулируют, воруют и творят преступления скрытно, и поэтому долгое время не удаётся поймать их с поличным и судить в уголовном порядке». С запиской Хрущёв приложил проект постановления об организации лагерей и тюрем со строгим режимом. Проект был принят и «тунеядцев»-колхозников отправили в места не столь отдалённые.

Но кипучая душа Никиты не унималась, он на Политбюро пробил создание комиссии в составе Берия, Суслова, Абакумова, Круглова, себя любимого и ещё троих и к «тунеядцам»-колхозникам добавились шпионы, троцкисты и белоэмигранты уже отсидевшие свой срок. Если обратить внимание на состав комиссии: то двое из них Берия и Абакумов были расстреляны за нарушение соцзаконности и двое из них Хрущёв и Суслов стали яростными обличителями нарушений соцзаконности (С. Грибанов). Действительно, неисповедимы пути господни, ну а уж человеческие и подавно…

Из приведённых выше данных, что Хрущёв сам провоцировал руководство страны и партии на принятие жестоких мер, а после смерти И.В. Сталина свою вину и вину своих подельников полностью переложить на его одного.

Развенчав на ХХ съезде КПСС И.В. Сталина с молчаливого согласия его многолетних соратников, «товарищ Хрущёв надел “валенки” Сталина, - по словам Д.Т. Шепилова, - и начал в них топать, осваивать их и чувствовать себя в них всё увереннее. Он - знаток всех вопросов. Он докладчик на пленумах и совещаниях по всем вопросам. Промышленность ли, сельское ли хозяйство, международные ли дела, идеология - всё решает он один. Причем неграмотно, неправильно».

И тогда Хрущёв решил избавиться от соратников Сталина, объявив их, составляющих большинство членов Президиума ЦК КПСС, антипартийной группой и убрать с руководящих постов. Чуть позже Хрущёв добрался и до Г.К. Жукова, горячо поддержавшего его в борьбе с «антипартийцам». И началось: «Сам пью, сам гуляю, сам стелюся, сам лягаю. САМ!», то есть, как тогда шутили остряки: «Не жизнь, а сплошные «бульканья» Хрущёва».

Разгром отраслевых министерств и создание территориальных совнархозов нарушил единую техническую политику в отраслях народного хозяйства и замедлил научно-техническую революцию. Ликвидация МТС и продажа сельскохозяйственной техники колхозам надолго подорвала их экономическое положение. Повсеместная кукурузация сельского хозяйства и отвлечение громадных средств на освоение целинных и залежных земель привели к продовольственной катастрофе 1963 года. По этому поводу злейший враг коммунизма У. Черчилль заявил: «Если раньше я думал, что умру от старости, то теперь явно умру от смеха: нужно быть воистину незаурядным руководителем, чтобы довести Россию до импорта хлеба – это гениально!»

Но кипучая натура Хрущёва, мнившего себя великим специалистом по сельскому хозяйству, не знала меры. Ведь сам Сталин, правда, смеясь, называл его «мой маленький Маркс», этот факт подтвердил в беседе с Ф. Чуевым В.М. Молотов. Так вот, он решил запретить держать скот в рабочих посёлках, малых городах и пригородах крупных городов, а затем решил провести обобществление скота и в сельской местности, правда, на реализацию последнего ему не хватило времени. Но удар по мясному рынку страны он нанёс ощутимый.

И, очевидно, вершиной его «творческого развития марксизма» стало разделение органов советской власти на местном уровне на промышленные и сельскохозяйственные, естественно такая участь постигла и партийные и другие общественные организации.

Возможно, это было последней каплей, которая переполнила чашу терпения членов Президиума ЦК КПСС единоличных чудачеств Хрущёва и они добились его отставки и тем самым спасли страну.

И.С. Бортников – первый заместитель председателя КРК краевого отделения КПРФ