СИБИРСКИЙ КРЕСТЬЯНСКИЙ – НАРКОМ РОССИИ

К 125-летию со дня рождения Василия Григорьевича Яковенко, одного из руководителей Тасеевской республики, народного комиссара

В МАРТЕ 1889 ГОДА в селе Тасеево Канского уезда Енисейской губернии в семье Григория Федосеевича Яковенко и его жены Евдокии Ивановны родился сын. Наречён он был Василием по церковным святцам, в честь святого мученика Василиска-воина. Об этом и сегодня, как уверяют современные исследователи, можно прочесть в записи метрической книги Богоявленской церкви с. Тасеево. Хотя – было время! – торопливо заполненная Василием Григорьевичем на одном из съездов ВКП(б) анкета содержала сведения с ошибкой в цифре года рождения – 1888-й, и для ряда историков эта дата стала поводом для «открытия» и откровений и кочевала десятилетиями из одной публикации в другую.

Забегая вперёд, скажу, что сибирский крестьянский мальчик Василий Яковенко, повзрослев, сполна пережил то, что ему было наречено святцами. И воином был достойным – в годы первой мировой войны он заслужил три ордена Святого Георгия – высшей награды для низших чинов армии Российской империи.

Потом возглавил армию тасеевских партизан (Тасеевская Советская Федеративная Социалистическая Республика – вспомним ещё раз!), которая не покорилась власти адмирала А. Колчака, намеревавшегося поставить на колени не только тасеевских, но и всех сибирских крестьян. И не только их! Василий Григорьевич написал об этом пронзительную книгу, скромно озаглавив её «Записки партизана». А о том, какую она сыграла роль в его жизни, мой рассказ.

Мне как уроженцу того же села Тасеево, где родился В. Г. Яковенко, была небезразлична его удивительная судьба. Работая на протяжении многих лет в московских архивах и отслеживая деятельность своего славного земляка в истории нашего государства, я пытался постичь феномен В. Г. Яковенко, личность которого ярко озарила сибирские и российские просторы – подобно неведомому пришельцу из иных миров. Мне было важно понять, как ему удалось проделать такой грандиозный путь. От малограмотного босоногого пастуха, батрачившего с детских лет на полях, где уже после войны бегал и я, до главы уездного революционного комитета в Канске, потом, по личной рекомендации руководителя правительства (Совета Народных Комиссаров) В. И. Ленина – до поста народного комиссара земледелия РСФСР. Дальше – народного комиссара социального обеспечения республики. Ещё дальше – соратника М. И. Калинина (В. Г. Яковенко работал в аппарате председателя ВЦИК – уже СССР), сотрудника Госплана СССР, а в 1935-1937 гг. – директора Научно-исследовательского института новых лубяных культур Народного комиссариата земледелия СССР.

Когда в студенческие годы на факультете журналистики МГУ им. Ломоносова я с гордостью рассказывал друзьям о знаменитом земляке, который был в числе тех, кто помог В. И. Ленину найти выход из продовольственной развёрстки, очень непопулярной у российских крестьян, и перейти к новой экономической политике, в том числе в сельском хозяйстве, на меня смотрели с недоверием: так ли? Да ладно сочинять!

Уже позже, работая в журнале «Советский Союз», к 70-летию Октябрьской революции хотел рассказать о своём земляке. Наш главный редактор, член ЦК КПСС, Герой Соцтруда Николай Матвеевич Грибачёв (кстати, в те годы спикер на сессиях Верховного Совета РСФСР – они проводились дважды в год, и вёл их он) не решился опубликовать мой очерк: В. Г. Яковенко был расстрелян в 1937 году. А для нашего главного редактора это было знаком того, что, значит, мой земляк был замешан в каких-то «фракциях» и «оппозициях», невзирая на то, что В. Г. Яковенко был реабилитирован не только в судебном, но и партийном порядке.

Газета «Московские новости» тех лет, возглавляемая Егором Яковлевым, была решительнее. В праздничном выпуске, посвящённом юбилею Октября, она пригласила сибирского писателя Сергея Залыгина прокомментировать снимок, на котором В. Г. Яковенко, уже в качестве народного комиссара земледелия России, встречается с земляками во время одной из своих поездок по сибирской земле. «Крестьянский нарком – крестьянин, – писал Сергей Залыгин, – человек, героически боровшийся за землю для крестьян всей России – нарком земледелия – вот та истинно революционная ситуация, психологическая, социальная, историческая, существо которой мы часто упускаем из виду, когда пишем книги и исследования о гражданской войне, о десятилетии, за этой войной следующем».

«Истинно революционная ситуация», о которой говорит писатель, случилась, прежде всего, для В. И. Ленина, главы правительства Советской России. После гражданской войны он понял, что закончилось время, когда таким огромным государством могли управлять его соратники. Те, с кем он завоевывал власть, кто годился управлять ею в годы войны, суматохи и неразберихи, оказывались несостоятельными (как сказали бы сегодня – некомпетентными) в решении простейших хозяйственных задач, тем более когда надо было строить державу, которой на планете ещё не было.

Что уж говорить о сфере сельского хозяйства в стране, которая всё-таки оставалась крестьянской! В конце 1921 года В. И. Ленину стало ясно, что если он продолжит отношения с крестьянством России выстраивать только на силовых принципах, забирая продразвёрсткой то, что выращивал крестьянин, завоеванная коммунистами власть Советов долго не продержится – несмотря на то, что с внутренним и внешним военным сопротивлением было покончено.

В народном комиссариате земледелия к тому времени уже исполнился год, как не было наркома. Во главе комиссариата стояли два заместителя, давнишние знакомцы Ленина по революционной борьбе. Один – В. В. Оболенский, успевший кем только не поработать, начиная с должности комиссара в Государственном банке в конце 1917 года и заканчивая постом заместителя наркома в комиссариате земледелия, и И. А. Теодорович, сын польского землемера, родом из Смоленска, в первом кабинете правительства В. И. Ленина занимавший пост наркома продовольствия, потом по совету врачей уехавший в Сибирь, где в годы колчаковщины вынужден был примкнуть к партизанам Северо-Канского фронта. Там он видел В. Г. Яковенко, что называется, в деле. Потом он оказался членом коллегии наркомзема. Их отношения с В. В. Оболенским не сложились. В. Оболенский, до этого выживший из наркомзема Н. И. Муралова, теперь настаивал на устранении из наркомата И. Теодоровича (В. И. Ленин эту ситуацию характеризовал, как «одно нервничанье», «одна истерика» и «повторение прошлых ошибок» – со стороны В. Оболенского).

Что оставалось главе правительства в условиях, когда в стране царил голод, – до предела обострилась продовольственная ситуация, взлетела вверх инфляция, когда новой власти надо было завоевывать авторитет у крестьянства, восстанавливать дореволюционное хозяйство, вводить нэп, демонтировать жёсткую систему продразвёрстки?

Предлагаю внимательно перелистать и вчитаться в документы о том, как сработал механизм назначения вчерашнего крестьянина и солдата в народные комиссары ключевого для России наркомата. Публикуемые документы (почти все) давно знакомы исследователям как личности В. Яковенко, так и тех лет российской истории, но вот так, в одном месте, мне кажется, они собраны впервые.

Итак, в крестьянской стране нет ключевого народного комиссара – человека, с которого можно было бы спросить за состояние дел в сельском хозяйстве. Что делает В. И. Ленин? Он, пусть и с запозданием, понимает, что наркомом надо делать человека из крестьян, и обращается к соратникам, к тем, кому доверял, за помощью. 12 декабря 1921 года получил подробное письмо от И. А. Теодоровича:

«Дорогой Владимир Ильич! Позвольте сказать несколько слов по вопросу о наркоме земледелия из крестьян. В числе возможных кандидатов на этот пост разрешите назвать одну фигуру, на мой взгляд, имеющую к этому много данных. Это Василий Григорьевич Яковенко, сибиряк, крестьянин, старожил села Тасеевского, хлебнейшего села хлебнейшего в Восточной Сибири Канского уезда. По внешним данным это – мужик лет за 40 (В. Г. Яковенко на тот момент не было и 33 лет! – Г. П.), рослый, могучий, волосатый бородач от сохи. Безоговорочно преданный лозунгам Советской власти, дисциплинированный и трезвый, он удивительно умел сочетать «энтузиазм масс» с чисто мужицкой хозяйственностью и реалистичностью, сказавшимися в той налаженности партизанского тыла, какой знаменит Тасеевский фронт против Колчака. Авторитет его среди крестьянства был поразительный. Вера в его личную честность и разумность – повсеместна.

На мой взгляд, он будет очень уместен на посту мужицкого наркома… Знание мужицкой души, крестьянского быта, кровная связь с деревней, безупречность личная, героическое прошлое… Может быть тонко использован наркомземским аппаратом для любой с.х. кампании. Где бы и когда бы ни появился в крестьянской толще «такой» нарком, – он поможет сделать то, что нам нужно. Ив. Теодорович» (РГАСПИ, ф.2, оп. 1, д. 22443). Чуть раньше И. Теодорович связался с А. Спунде, работавшим в своё время в Красноярске в должности предгубревкома. Тот, уже работая в Вятке, прислал И. Теодоровичу своё мнение о В. Яковенко:

«Иван Адольфович, на Ваш запрос относительно работы Яковенки сообщаю... Яковенко был, бесспорно, лучшим по идейности сибирским партизаном. Я не знал случая, чтобы крестьянское движение настолько близко соприкасалось с партийными организациями (хотя с заметно «под мужика» подкрашенным направлением). Но и эта подкраска, хотя и совсем не полиняла, но смягчилась при нашем приходе в Енисейскую губ. Яковенко умеет сохранять постоянную прямо-таки интимную связь с крестьянством (в черновике эти слова подчёркнуты, кто подчеркнул, неясно. – Г. П.) Как организатор Яковенко с уездом справился выше среднего. Его уезд всё время шёл впереди по хлебу, был наиболее спокойным по настроению и т.п. Яковенко – человек самостоятельный и сильный характером. Его можно было бы поставить для связи и авторитета (подчёркнуто и в черновике, и в окончательном тексте. – Г. П.) перед мужиком, и на крупную, пожалуй, Всероссийскую работу. Но здесь надо употребить много усилий, чтобы Яковенко не почувствовал бы своей подставной роли и чтобы около него не было бы специфических (в черновике следует слово «цекистских», в чистом варианте его нет. – Г. П.) интриг. Если это последнее не удастся, то не исключено, что Яковенко может отойти от нас в силу своей искренности и щепетильности. А. Спундэ» (РГАСПИ, Ф. 5, оп. 2, д. 41, с.156-158 с об.).

17 декабря В. И. Ленин диктует по телефону письмо Л. Б. Каменеву, перед этим отправив ему мнение И. Теодоровича: «Посылаю Вам это письмо в дополнение к нашей последней беседе. Считаю абсолютно необходимым, чтобы как можно больше цекистов познакомились на предстоящем съезде (IХ съезд Советов, 23-28 декабря 1921 г. – Г. П.) лично с Яковенко.

Перешлите это письмо, пожалуйста, всем членам Оргбюро в первую голову, а потом ознакомьте других цекистов. Попросите Молотова, когда он прочтет это письмо, позвонить мне». (Это письмо впервые было опубликовано в 1969 году в выпуске ХХХVI серии книг под названием «Ленинский сборник». – Г. П.).

22 декабря В. И. Ленин отправил телефонограмму:

«Тов. Молотову и всем членам Политбюро.

Прошу ускорить ознакомление всех членов Политбюро с тем сообщением Теодоровича относительно сибирского крестьянина Яковенко, которое было мною Вам послано…».

Этот текст можно прочесть в Собрании сочинений В. И. Ленина.

24 декабря Ленин пишет Е. Ярославскому:

«Т. Ярославский! Прошу Вас дать самому и собрать от всех находящихся здесь ответ от ответственных и влиятельных сибирских товарищей отзывы о крестьянине Яковенко (кажется, предуисполкома Канского, Енисейской губернии). Отзывы нужны поподробнее. На предмет обсуждения вопроса в ЦК о назначении Яковенки (так в тексте. – Г. П.) Наркомом земледелия…». Далее следуют машинописные вопросы, а рядом Ярославский вписывает ответы:

«Возраст? – Около 40 лет.

Опыт? – Непосредственное знакомство с советской работой.

Уважение крестьянства? – Большое.

Знание хозяйства? – Середняк, очень большого хозяйства не вел.

Твердость? – Властный, твёрдый человек.

Ум? – Умный, сметливый.

Преданность Соввласти? – Преданность доказал и в период партизанства, и позже.

Очень прошу провести как можно быстро и как следует».

(Этот документ также был опубликован в «Ленинском сборнике» в 1959 г., потом пошёл в его Собрание сочинений. – Г. П.).

25 декабря 1921 года из приёмной В. И. Ленина уходит письмо:

«Т. Смирнов.

Владимир Ильич просит Вас собрать сведения как о Громове, так и обо всех крестьянах, сколько-нибудь могущих помочь центральной власти. О том, что Яковенко крупнее Громова и политически более развит – подтвердите письменно на вашем отзыве.

Секретарь Совета народных комиссаров».

Этот документ тоже хранится в Государственном архиве социально-политической истории (РГАСПИ, Ф.5, оп. 1, д. 613, л. 1).

В тот же день Ленин диктует по телефону:

«Для Политбюро ЦК РКП(б)

Т. Молотов!

Прошу поставить на голосование всех членов Политбюро постановление немедленно вызвать в Москву Яковенко, поручив Чуцкаеву или другим сибирским делегатам в той же телеграмме вставить распоряжение об его временном заместительстве. Вызов предлагается на предмет ознакомления с ним и возможности назначения его на должность наркома. Основание – отзыв Теодоровича, уже разосланный членам Политбюро, и три отзыва сибиряков, которые прилагаю.

Ленин».

К сожалению, «трёх отзывов сибиряков» мне в архиве пока не довелось разыскать.

26 декабря В. И. Ленин срочно просит рассмотреть этот вопрос на заседании Политбюро ЦК РКП(б). Мне довелось увидеть этот документ в архиве, располагающемся в Москве, на Большой Дмитровке:

«Архив т. Ленина.

Пролетарии всех стран, соединяйтесь!

Российская Коммунистическая партия (больш.).

Центральный Комитет.

№ 8922. Москва, декабря 26 дня 1921 г.

Тт. Чуцкаеву, Ленину.

Выписка из протокола заседания Политбюро ЦКРКП от 26.ХII. 1921 г. № 86/а. СЛУШАЛИ: 7. О вызове т. Яковенко из Сибири (предлож. т. Ленина).

ПОСТАНОВИЛИ: 7. Вызвать из Сибири т. Яковенко, поручив т. Чуцкаеву распорядиться о временном заместительстве т. Яковенко. Секретарь Цека В. Молотов». (РГАСПИ, ф.5, оп.2, д. 143, с.155).

В. Яковенко оказывается в Москве накануне нового, 1922 года. В последний день года уходящего дежурный секретарь Совнаркома М. Гляссер передаёт Г. Зиновьеву:

«Сообщаю по поручению Владимира Ильича, что он сегодня виделся с т. Яковенко, который произвёл на него хорошее впечатление. Владимир Ильич высказывается за его назначение и просит членов Политбюро уделить хотя бы полчаса для разговора по телефону с Яковенко (в самое ближайшее время, ввиду того, что Яковенко пробудет в Москве недолго). О результатах В. И. просит ему сообщить.

Вызвать Яковенко (сначала было «найти Яковенко можно», но эта фраза в документе зачёркнута. – Г. П.) по телефону 38-60 через коменданта общежития (над зачёркнутым «в общежитии делегатов». – Г. П.) делегатов.

Деж. секретарь М. Гляссер.

Принял Зайцев.

Передала Руднева.

21 час 31/ХII – 21 года». (РГАСПИ, ф.5, оп. 1, д. 615).

Мне удалось разузнать, что «общежитие делегатов», в котором в декабре 1921 года селили приехавших в столицу с мест партийных и иных руководителей, находилось в здании, где (на улице Большая Никитская) сегодня располагается консерватория – с памятником П. И. Чайковскому в скверике. Место было удобное – отсюда до Кремля минут 5-7 пешего хода: по Большой Никитской, минуя Университет на Моховой, Манеж, через Кутафью башню и Троицкие ворота.

Партийное решение требовало утверждения исполнительной властью, и 9 января 1922 г. Президиум Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета утвердил Яковенко В. Г. Народным комиссаром земледелия России. Летом того же года во время инспекционной поездки по Сибири он, выступая перед крестьянами, сказал:

«9 января нынешнего года назначила меня Советская власть Народным комиссаром земледелия. Деды и отцы мои – природные мозольные крестьяне. Сам я коренной хлебороб, крестьянин-сибиряк Канского уезда села Тасеево. У плуга да у хлева проходила моя жизнь до тех пор, пока царь не нашёл меня в тайге и не забрал в солдаты. Вынес я в окопах и боях всю великую войну и уже тогда понял, что не может быть рабочим и крестьянам ни счастья, ни свободы, пока на их шее сидят царские псы-помещики и капиталисты, и вот встал я в ряды революции бороться за рабоче-крестьянскую власть. Когда на Сибирском перроне воцарился адмирал Колчак, восстали мы, сибирские крестьяне, против его пулеметов и пушек с дробовиками и пиками за правое мужское дело. Спалил Колчак наши деревни, разорил наши хозяйства, а Советской власти не одолел. И по всей России-матушке побиты царские генералы. И крепко, дружно мы держим власть в своих руках».

Его жизнь масштабного государственного деятеля только начиналась. Совнарком было не сравнить с тем, чем он занимался прежде в волостном, уездном и даже губернском комитете. Ему была вменена ответственность за ключевую сферу крестьянской страны – за сельское хозяйство. Работа под руководством В. И. Ленина, соседство на заседаниях с народными комиссарами И. Сталиным, А. Луначарским, Л. Троцким, Г. Чичериным, множеством других руководителей, решение задач государственной важности требовали от В. Г. Яковенко нечеловеческого напряжения сил, реализации недюжинных способностей, природного ума и крестьянской сметки. Если на родной земле ему вверяли свою жизнь сотни и тысячи земляков и соратников-партизан, то ныне он нёс ответственность за миллионы жизней жителей новой России.

Георгий ПЕТРОВ.

Москва.

ОБ АВТОРЕ. Георгий Николаевич Петров – уроженец с. Тасеево Красноярского края, член Союза журналистов, Союза писателей России. Когда ему было 5 лет, в 1952 году, его родители переехали в Красноярск. После окончания средней школы работал на стройках, предприятиях Красноярска, окончил курс политехнического института. Тогда же начал публиковаться в краевой и многотиражной печати.

В 1968-1973 гг. – студент факультета журналистики МГУ. По завершении учёбы – заместитель редактора районной газеты «Северный рабочий» (пгт Северо-Енисейский). Затем работал на строительстве БАМа, преподавал в МГУ, работал в журнале «Советский Союз», газетах «Правда» и «Российские вести».

Автор названия газеты «Из рук в руки», выпустил книгу «Гостинец из Сибири» (2007 г.), с рассказами публиковался во многих сборниках прозы, альманахах, а также в «Красноярской газете».

Много лет в московских архивах изучает деятельность В. Г. Яковенко на государственных постах, вместе с абаканским историком А. Шекшеевым стал автором публикаций на эту тему. Участвует в работе «Красноярского землячества» в Москве.

На снимках: памятник В. Яковенко в Тасеево;

В. Яковенко (в буденовке) среди крестьян;

В. Яковенко - член рабоче-крестьянского правительства (во втором ряду второй справа).