Из 2600 красноярцев, направленных в зону ликвидации последствий аварии, 50 процентов стали инвалидами.

У председателя Красноярского краевого союза «Чернобыль» В. А. Михайлова каждый день расписан по минутам. Звонки, посетители… В ходе интервью почти не задавал ему вопросы, а только включил диктофон и записал этот монолог-откровение.

– Я попал туда в декабре 1986 года, – рассказывает Владимир Алексеевич. – Получил повестку из военкомата как офицер запаса. Командировка затянулась на четыре месяца. То, что я увидел в зоне аварии в первые дни, мало походило на отредактированные телевизионные репортажи.

После командировки надо было много работать, чтобы содержать семью, в которой – двое детей. Болеть было некогда.

Потом стал ощущать, что организм просто не выдерживает привычных для меня нагрузок: один больничный, второй. Иногда предлагали пройти госпитализацию… Это обычные будни каждого чернобыльца.


Только человек может отвести беду


В этом году, как никогда прежде, нам приходится общаться с прессой, телевидением, школами. У общества повышенный интерес к теме, видимо, катастрофа в Японии заставила сделать свежий взгляд на события 25-летней давности.

Участники событий – не просто пострадавшие, а люди, сполна смело и мужественно выполнившие свой гражданский долг и предотвратившие более масштабную катастрофу.
Это как на войне: в бой первыми идут не всегда самые мужественные и героические бойцы, а совестливые люди, думающие: а кто, если не я!?

К сожалению, японский Чернобыль подтвердил, что никакие роботы и машины не спасут. Только человек может отвести беду.

Хотим ли мы этого, не хотим – кому-то это надо будет делать.
И всегда остаётся открытым вопрос: кому это делать, кто на это готов?
Ведь сегодня ситуация другая, чем в апреле 1986 года.

Но и в наши дни кто-то сделает моральный выбор и шагнет навстречу беде. А кто-то будет искать способы «откосить»: побежит за справкой, за помощью к влиятельным знакомым и родственникам. Это тоже моральный выбор. И тех, и других в апреле 1986 года и позже, когда в Чернобыле шла работа, было достаточно.


Страшнее радиации


После развала СССР о ликвидаторах, как и о некоторых других категориях военных пенсионеров, не просто забыли, но и задвинули в дальний угол.

Равнодушие чиновников, равнодушие общества. «Ну и дураки! Не ходили бы – не получили бы!».

Наши товарищи, особенно в 90-е годы, уходили из жизни, так и не дождавшись того, что им причитается. Мы фоне других россиян, рассчитывающих на льготы и помощь государства не выглядели привилегированно.

В закон о чернобыльцах, принятый в 1991 году, внесено два десятка изменений. Но это принцип ножниц – все отрезают и отрезают, иногда даже нарушая Конституцию. На моей памяти – три заседания Конституционного суда, на которых чётко делался вывод: «Законодатель, ты не прав!»

Чего только одна «монетизация» льгот стоит! Теперь ждем рассмотрения в Госдуме поправок в законы, которые облегчат жизнь ликвидаторов последствий аварии в Чернобыле.

Ждём исправления несправедливости в другом аспекте: кто из чернобыльцев успел до 1 января 2005 года встать в очередь на получение жилья – хорошо, кто не успел – жди жилья на общих основаниях! В ноябре 2009 года Конституционный суд признал незаконной такую постановку вопроса и призвал Госдуму восстановить справедливость. Но парламент в этом направлении работает медленнее, чем хотелось.

Нам постоянно приходится бороться за свои права через суды. Всего было подано от 1, 5 до 2 тысяч исков, на 99 процентов их выиграли.

Хотя были случаи, когда даже после выигранного суда государство не собиралось выполнять наши законные требования.

В Красноярске в очереди на получение жилья стоят 125 человек, было гораздо больше.
Причем, до 2002 года жилье выделяли в натуре, то потом стали давать так называемые жилищные субсидии. Но на предложенную сумму нормального жилья не купишь.

Путевки? До монетизации они выделялись. Если путевку выделить не представлялось возможным, выделялась компенсация. Зурабовская монетизация это «исправила», мы получили социальный пакет, как для всех других инвалидов. Теперь выдача путевок зависит от того, сколько людей в целом по краю такой пакет получило. И раз пошла такая тенденция –люди стали брать деньги, то средств на путевки всем стало не хватать. Теперь процент обеспеченности путёвками по краю не превышает 40.

Из 2600 красноярцев, направленных в зону ликвидации последствий аварии, 50 % стали инвалидами. Им требуется постоянная забота о поддержании здоровья.

Пока для нас единственный луч света темном царстве – краевой госпиталь участников войны. Врачи и персонал делают все, чтобы подлечить чернобыльцев. И не только по долгу службы, но и по душе, потому что все время напоминают: ребята, вы себя не запускайте!

Хотя многие на это не охотно отзываются: некогда. Начинается дачный сезон. Потом наступит осень: картошку надо копать…


Диалог с властью …
по испорченному телефону


Охотно ли идет на контакт с нами власть? По крайней мере, последние 10 лет мы сумели выстроить диалог. Девяностые годы в этом отношении были конфликтными. Это был, так сказать, баррикадный период. Нас просто по-хамски не замечали, да и чиновники, отвечающие за работу с «контингентом», менялись, не успевая толком вникнуть в наши проблемы.

Мы научились бороться за свои права и поняли, что для этого надо быть юридически грамотными. Эту школу прошли с трудом, доказали, что можем не только «права качать», но и конструктивно, по-деловому предлагать, что можно сделать.

К тому же и с нашей стороны пришло понимание: поскольку мы – федеральные льготники и обязательство перед нами несёт центр. Отвечать за реализацию льгот он поручает местным органам. А если точнее – подставляет их, вынуждая расплачиваться за ошибки федеральных чиновников.

С краевыми властями сегодня удается находить общий язык. Так что получается, что главный неисполнитель законов – федеральная власть. И так не только в Красноярске. Я недавно участвовал в работе Всероссийского союза «Чернобыль», разговаривал с товарищами: да, везде – такие же проблемы, несмотря на перемены со смутных 90-х годов.


Обуза для государства?


Да, о нас невыгодно говорить. Чернобыльцы – пятно на радужном фоне развития атомной энергетики. Хотят построить новые АЭС, а тут мы – живое напоминание, какими могут быть последствия.

Но и мы понимаем, что против прогресса не попрёшь, новым атомным станциям – быть! Вопрос – в безопасности.

Когда по телевидению показали первые кадры аварии на Фукусиме, я подумал: да кто же это решил строить АЭС в таком сейсмоопасном месте, где цунами – как дождь в Ленинграде?

Я еще подумал: а как сложится судьба у наших японских коллег? Ведь существует мировая практика: при любой аварии – от простого ДТП до авиакатастрофы или техногенной катастрофы на химическом производстве – государство стремится минимизировать степень ответственности и всю вину за последствия переложить на чужие плечи.

На сегодня из 2600 красноярцев, участвовавших в ликвидации последствий аварии в Чернобыле, ушли из жизни 750. Средний их возраст был 42 года.

Кощунство: чиновники всеми правдами и неправдами стремятся не связывать причину смерти с пребыванием человека в зоне аварии.

«Это от неправильного образа жизни!», говорят. Так вдовам и членам семьи пенсию платить надо меньше. Экономия!


В зеркале цифр и фактов


За мужество и героизм, проявленные на работе в зоне катастрофы, 247 красноярцев награждены орденом Мужества, 3 человека – орденом Трудового Красного знамени, почти 600 ликвидаторов – медалями СССР.

В другой статистике как в капле росы отражаются общие для всех чернобыльцев России проблемы.

Союз ведет строгую статистику обращений в суд. В один из годов по 131 иску участникам ликвидации последствий катастрофы на АЭС выплачено почти 6 миллионов рублей.

Через суды добиваются своих законных прав семьи умерших участников тех событий. Кстати, именно по этому поводу чаще всего – более 20 процентов заявлений – обращаются в красноярский союз члены семей ликвидаторов.

За годы после чернобыльской катастрофы из 2600 ликвидаторов жилищные условия улучшили 681 человек. В лучшее время чернобыльцам выделялось от 10 до 70 квартир ежегодно. Пик приходится на год 1997-й: 102 квартиры. Сегодня в очереди на улучшение жилищных условий стоят почти 150 человек.