Человек от земли

Дни празднования 75-летия нашего края еще раз подтвердило истину: есть имена, которые мы никогда не должны забывать. Годы неумолимо оставляют за собой прошлое. Как бы сегодня ни говорили о нём, оно было славным, наполнено самоотверженным трудом замечательных людей. В эти юбилейные дни исполнилось девяносто лет со дня рождения Николая Васильевича Евсеенко.

Личность легендарная. Участник Великой Отечественной войны, Герой Социалистического Труда. Среди партийных работников Героев было немного. Я знаю, что в Минусинском районе, где он работал председателем райисполкома и 19 лет – первым секретарём райкома КПСС, помнят его с глубоким почтением и любовью. Об успехах района знал весь край, туда ездили изучать опыт сельскохозяйственного производства и опыт партийного руководства. Многие краевые начинания появились именно в Минусинском районе. Все помнят, например, гвардейца жатвы пятилетки, первым в крае намолотившего за уборочную страду десять тысяч центнеров на комбайн, Героя Социалистического Труда Ивана Недобиткова. Его трудовому подвигу  последовали десятки комбайнеров края.

Создание безнарядных звеньев – тоже инициатива минусинцев. Колхоз «Искра Ленина» одним  из первых в крае стал колхозом-миллионером. Было и такое движение в крае. Одной из передовых комбайнеров-женщин в крае была Вера Калинина, награждённая орденом Октябрьской Революции. Она трудилась в совхозе «Тигрицкий». Знаменитое движение наставничество на селе зародилось в Минусинском районе. Все эти инициативы были поддержаны и настойчиво внедрялись во всех хозяйствах района первым секретарём райкома партии Николаем Васильевичем Евсеенко.

В семидесятых годах прошлого века я часто встречался с Николаем Васильевичем в  крайкоме партии,  на полях  и фермах колхозов и совхозов Минусинского района. Его с полным основанием можно назвать самородком, человеком от земли. Он знал сельскую жизнь досконально, поэтому пользовался непререкаемым авторитетом, был рачительным и заботливым хозяином. Никакая слава не могла затмить его постоянную озабоченность за все дела в районе. После вручения ему в 1973 году ордена Октябрьской Революции, я как-то заметил у него грусть на лице. Спросил, в чем дело. Он задумчиво ответил, глубоко затягиваясь сигаретой:

– Ты понимаешь, я имею звание Героя Социалистического Труда. Теперь ещё такой знаменитый орден, а на душе не сильно радостно. На полях почти нет снега. Значит, и урожая большого не будет. Это и огорчает. Мы ж минусинцы! С нас особый спрос.

Николай Васильевич вдруг улыбнулся:

– И всё-таки я рад. Больше рад не за себя, а за Алексея. Заслужил он. Минусинская земля  вырастили нового Героя.

Речь шла об Алексее Васильевиче Кожухаре, комбайнёре колхоза имени Фрунзе, которому присвоили звание Героя. Вообще Минусинский район был «урожайным» на это звание. Мало кто в крае знает, что за значительное перевыполнение плана хлебозаготовки, обязательств по сдаче хлеба и успехи в животноводстве в 1947 году 28 минусинским труженикам было присвоено звание Героя Социалистического Труда, а 1948 году ещё 12 человек получили, в том числе и первый секретарь райкома партии Шпрунг, тоже Николай Васильевич. Более семидесяти человек сельских работников за два года были награждены орденом Ленина. А ведь предшествующий год очень был тяжёлым для нашей страны. Село ещё не оправилось от разрухи, вызванной войной, в 1946 году засуха погубила урожай во многих  областях Поволжья и на Украине. Сибирь пострадала меньше. 

Николай Васильевич Евсеенко рассказывал мне об этом суровом первом послевоенном годе,  а он был изумительным рассказчиком:

– По сегодняшним меркам вроде и не высокий урожай получил  край в 1946 году, но мы радовались, что многие колхозы и совхозы  достигли  по сто пудов с гектара. Получать стабильно сто пудовый урожай – это была мечта всех хлеборобов. Понимая тяжёлую обстановку с хлебом в стране, сибиряки твёрдо выполняли задания и свои обязательства. Практически в закромах остались только семена. Но…

В Красноярский край прибыл член Политбюро Г. М. Маленков. Цель одна: обеспечить выполнение  дополнительного задание Центрального Комитета по сдаче хлеба. В крайкоме партии сделали развёрстку по сдаче хлеба  районами края. На бюро были приглашены первые секретари райкомов. Однако от Идринского района прибыл не первый секретарь (сослался на «болезнь»), а председатель исполкома райсовета Николай Васильевич Евсеенко. В сельскохозяйственном отделе ему сообщили, что Идринскому району даётся  задание сдать 500 центнеров. Евсеенко категорически заявил, что такого хлеба в районе нет. Уезжая, он получил указание первого секретаря: если будут давать задание по сдаче хлеба, заявляй, что в районе хлеба нет, все обязательства выполнили, новые задание выполнить нет возможности.

На бюро крайкома партии Николай Васильевич решил  твёрдо отстаивать  указание первого секретаря.

Из зала, где заседало бюро крайкома партии,  секретари выходили хмурыми, махали рукой и сразу уходили, чтобы быстрее добраться до своих районов.

Первый секретарь Краснотуранского райкома задержался дольше всех. Когда первый секретарь крайкома партии Аристов сообщил ему, какое задание по сдаче хлеба доводится  району, он заявил, что задание выполнить не можем, так как хлеба в районе нет. Аристов попытался ему разъяснить, что это задание Центрального комитета, но секретарь райкома был неумолим, горячо заявлял, что хлеба в районе нет, какие были возможности: всё сдали. Маленков хмуро и удивлённо смотрел на секретаря райкома партии, его круглое лицо налилось кровью, он сурово спросил:

– Вы, в какой партии состоите, товарищ секретарь?

– В ВКП (б), товарищ член Политбюро!

Маленков, осмотрев взглядом членов бюро, решительно заявил:

– Есть предложение, товарищи члены бюро, исключить этого саботажника из членов ВКП (б).  Кто за данное предложение, прошу поднять руку.

Никого не было против.

Первый секретарь Краснотуранского райкома партии вышел не один. Сбоку  шёл сотрудник в чекистской  форме. Он передал его другому, стоящему у двери  недалеко от нас. Мы все сидели молча, лица у всех были напряжёнными, унылыми. Когда увидели идущего с понурой головой Краснотуранского секретаря с чекистом чуть ли не под ручку, то и вовсе приуныли.

Следующим был приглашён представитель Идринского района.  Как говорил Николай Васильевич,  сердечко закатывалось. Моментально улетучились указания  секретаря. В зал зашёл твёрдым армейским шагом. Маленков ещё не отошёл от предыдущих «накачек», хмуро взглянул на вошедшего, затем обратился к Аристову:

– Почему, Аверкий Борисович, прибыл председатель исполкома, а не первый секретарь. Что это-то он вырядился, как на парад, вытянулся, словно перед ним  генералы?

– Я действительно, словно на парад собрался, – вспоминал Н. В. Евсеенко. –  Полностью был в офицерской форме, только без погон. Галифе, хромовые сапоги, на  суконной гимнастёрке ордена и медали. У меня в то время другой одежды и не было. Да и секретарь райкома просил, чтобы я был при параде, мол, больше будет доверия.

Аристов стал убеждённо говорить, что первый секретарь райкома заболел, что руководители в районе ответственные товарищи. И председатель райисполкома, хоть и молодой работник, но  серьёзный. Маленков приподнял со стола  бумагу, глядя на меня, сообщил:

– Ну, раз серьёзный, – поводил пальцем по листу, –  вашему району задание сдать в течение трёх дней 500 центнеров хлеба. Выполните?

Я вытянулся, действительно, как перед генералом, твёрдо заявил:

– Выполним, товарищ член Политбюро!

Маленков переспросил Аристова:

– Выполнят?

– Выполнят, Георгий Максимилианович. Они слово всегда держат.

До Идры я добирался на перекладных. На следующий день к вечеру появился в районе.  Доложил секретарю. Тот набросился на меня чуть ли не с кулаками. Я его ошарашил:

– Маленков просил, чтобы о выполнении задания доложил ему лично секретарь райкома партии. Надо позвонить в Новосибирский обком. Вот номер телефона дал его помощник.

Всю ночь, и до обеда следующего дня, мы вместе с председателями колхозов, районными сельхозработниками, изыскивали варианты сдачи хлеба. Кроме семян – другого хлеба не было. Решили: весной будем думать, где брать семена. Ближе к вечеру пошли в районный узел связи, только там имелась междугородняя связь, секретарь райкома партии, вздыхая, волнуясь, позвонил в Новосибирск. Ответил помощник Маленкова:

– Сейчас доложу Георгию Максимилиановичу.

Секретарь райкома приподнялся со стула. Услышав голос Маленкова, вытянулся:

– Товарищ член Политбюро! Задание Центрального комитета партии сдать государству 500 центнеров хлеба  Идринский район Красноярского края выполнил.

Маленков в ответ начал что-то говорить, отчего у нашего секретаря стали расширяться глаза, шевелиться рот. Он начал, заикаясь повторять одно и тоже:

– Выполним, товарищ член Политбюро! Выполним, товарищ член Политбюро!

Затем осторожно положил телефонную трубку на рычаг, тяжко  вздохнул всей грудью.   

– Что сказал Маленков?

– Поблагодарил, и сказал: в связи с тем, что Идринский район первым доложил о выполнении задания ЦК партии, попросил сдать ещё 500 центнеров.

– Зачем ты соглашался?

  – И это задание мы выполнили. На посевную, конечно, семена нашли. Урожай в 1947 году получили отменный. Десятки тысяч пудов хлеба сдали сверх плана. Многие сельчане были награждены орденами и медалями.  Время было тяжёлое. Надо было ускоренно восстанавливать разрушенные войной города и сёла, промышленность. Хлеб очень  был нужен. Во многих областях, пострадавших от засухи, даже был голод. Американцы перестали поставлять нам продукты питания, зерно по ленд-лизу, которые они поставляли в период войны. Они имели уже атомные бомбы, начали стращать нас. Надеялись ещё уморить голодом. Не удалось. Красноярский край тогда здорово помог стране  хлебом.  

И ещё интересный случай,  рассказанный Н. В. Евсеенко, запомнился. Сначала он пояснил, что мелочей в партийной работе нет. Допустив промах – делай выводы для себя, а не ссылайся   на своих подчиненных. Если же тебе сделал серьёзное замечание вышестоящий товарищ, переживай, но не обижайся на него. Чуткий руководитель обязательно найдёт способ успокоить тебя, зная, что ты умеешь делать выводы.

Недавно старшее поколение красноярцев отмечали столетие со дня рождения  Александра Акимовича Кокарева. Многие успехи Красноярского края по развитию производительных сил  связаны с этим авторитетным партийным руководителем. Он часто бывал в сельских районах. У него были, если можно так сказать, среди секретарей райкомов партии любимчики. Правда, эти любимчики возглавляли самые передовые районы, отличались высокими организаторскими способностями. Среди них был и Николай Васильевич Евсеенко.

  Когда сообщили об очередном приезде первого секретаря крайкома партии Кокарева в Минусинский район, Николай Васильевич решил показать ему животноводческую ферму в колхозе имени Щетинкина, который возглавляла энергичная женщина Елена Афанасьевна Шляпина. Он  предупредил её об этом.

Встретив машину Александра Акимовича Кокарева на границе Минусинского района и Хакасии, Николай Васильевич пересел в его машину и предложил посетить ферму в колхозе им. Щетинкина, где доярки были близки к получению всей фермой по три тысячи литров молока на каждую корову. Дорогой Александр Акимович рассказывал о своих впечатлениях поездки по Хакасии. На ходу оценивал состояние хлебов Минусинского района, поля  которых мелькали за окном машины. Хвалил.

– Подъезжая к селу Городок, где находился  колхоз, я, наверное, первым  заметил, что в зелёном массиве овса пасутся штук восемь телят. Хотел отвлечь разговором Александра Акимовича, но он уже увидел их. Спросил:

– Это как понимать, Николай Васильевич. Ты только говорил, что кормового зерна не хватает. Зимой бедствуете.

Я стал оправдываться. Это частный скот. Штрафуем, но всё равно плохо следят за животными…

В колхозе я в первую очередь отругал Шляпину и председателя сельсовета, который был тут же у правления колхоза. Ждали нас. Потребовал  немедленно принять меры к хозяевам телят. Если что, загнать телят в колхозное животноводческое помещение, и пока не рассчитаются за потраву, не возвращать их.

Животноводческая ферма понравилась Кокареву. Настроение у него  поднялось. Он задушевно беседовал с доярками, хвалил за успехи. Елена Афанасьевна постаралась: одела их всех в новые халаты. Часа два мы были в колхозе. Даже в парткоме выпили по стакану чая с мёдом. Возвращались  в Минусинск той же дорогой. Александр Акимович весело рассказывал о доярках. Подчеркнул, что большинство из них молодые. Сказав: это хорошо. Кокарев тронул шофёра за плечо:

– Ну-ка остановись.

Я обомлел. Телята как паслись в овсах, так и продолжали пастись.

Секретарь крайкома тоже изменился в лице. Он нахмурился, тихо, но грозно приказал мне:

– Открывай дверь машины, выходи.

 Я вышел, не зная, что говорить. Стыд и злость охватила меня.

Александр Акимович чуть приподнялся, потянулся к ручке двери, сердито бросив слова:

– Не умеешь руководить районом – паси телят. – Захлопнул дверь и уехал.

– Представляешь, в каком состоянии находился я. Пересел в свою машину, развернулись, и  поехал назад в Городок. Какие «тёплые» слова я всем там выдал, они надолго запомнили. Телята, оказалось,  принадлежат рабочим авторемонтного завода, но легче от этого мне не было. Переживал здорово. В райкоме партии собрал аппарат, рассказал о безобразном факте в Городке, упустив, что Кокарев выгнал меня из машины. Домой вернулся небывало рано. Искурил пачке две сигарет. Да ещё выпил стакан водки. Прикидывал, что через день Кокарев возвращается в Красноярск, а там вскоре меня пригласят на бюро. Так опозориться. Заснуть я не мог. Курил, курил. Жена начала бубнить, что дышать нечем. В три часа ночи раздался телефонный звонок. В трубке сразу узнал голос Александра Акимовича. Голос был доброжелательным.

– Не спишь, Николай Васильевич. Ты заешь, хлеба в Минусинском районе лучше, чем в Шушенском. Сказал, чтобы съездили к тебе, посмотрели, как надо обрабатывать обочины дорог, идущих вдоль зерновых полей. Потом мне скажешь, были они в районе или нет. Спокойной ночи.   

 Шушенцы были.  При случае я сказал об этом Александру Акимовичу.

– Звонок в три часа ночи? Трудно представить, какая тяжесть свалилась с моего сердца и головы. Заснул моментально.

Таким был Александр Акимович Кокарев. Это был стиль его работы с кадрами. Его доброжелательное отношение позволяло работнику трудиться с большей энергией, быстрее устранять недостатки. И в этом случае  он понимал, что Евсеенко здесь меньше всего виноват. Район большой, передовой, а это частный случай. Кокарев знал, как секретарь райкома Евсеенко переживал за все дела в районе. Сам сейчас тоже переживал, что грубовато поступил с ним. Ночной телефонный звонок  принёс облегчение и секретарю крайкома, и секретарю райкома. Через  четыре года, в 1971 году,  за успешное выполнение районом плана восьмой пятилетки Николаю Васильевичу Евсеенко было присвоено звание Героя Социалистического труда. 

Николай Васильевич Евсеенко –  коренной красноярец. Любил наш край. Однажды в мою очередную командировку, мы были приглашены председателем колхоза «Красный маяк»  на так называемые, отжинки. Праздник успешного завершения уборки урожая коллектив колхоза решил провести на берегу Тубинского залива. Николай Васильевич предложил добираться   речным флотом.  Начали своё плавание от села Селиваниха на теплоходе «Заря», капитаном которого был сын Евсеенко Николай Николаевич. В иллюминатор рассматривали правый берег Енисея, сжатые нивы, отары овец и стада крупнорогатого скота на жнивье, суетившихся людей у тракторов, вывозивших солому с полей, чернеющие огромные поля вспаханной зяби.   Радовали душу зелёные массивы на холмах.  Посевы эти предназначались для подкормки овец зимой. Николай Васильевич смотрел вдаль сосредоточенно. На лице блуждала заметная улыбка.

Чувствовалось, что он  был доволен  результатами труда своих земляков.  Как всегда, много курил. Закуривая очередную сигарету, широко улыбнулся, даже причмокнул,  решительно заявил:

– Не! Нет красивей и богаче нашей красноярской земли. Смотри, какие просторы, и все в деле. А Енисей, какой!? Море, какое! Однажды многоводный  Амур мне расхваливали тамошние  руководители. Помнишь, в засуху минусинцы заготавливали соевую солому в Еврейской автономной области? На военном катере я плыл по Амуру,  рассматривал в бинокль китайский берег. Не поля там, а какие-то квадраты. Техники никакой.  Покажи китайцам наш Минусинский район – точно бы их глаза расширились и так бы остались.

Кстати, генерал Дальневосточного округа, у которого во время Великой Отечественной войны служил адъютантом Николай Васильевич Евсеенко, не только выделил военный катер для  экскурсии минусинцев  по Амуру, но и подарил им  десять или двенадцать полевых раций. Вскоре многие председатели колхозов и директора совхозов Минусинского района докладывали первому секретарю о своих хозяйственных делах, где бы они в это время не находились. Но вскоре руководители стали лукавить. Не всегда хотелось сказать секретарю, где он сейчас находится.  Рации скоро «вышли из строя». 

…В 2010 году будет пятнадцать лет, как не стало с нами этого самоотверженного труженика, знаменосца земли красноярской.