Когда я вошла в уютную комнатную, уставленную портретами хозяина, его жены, детей и внуков, Василий Петрович Сергеев как раз застегивал пиджак с многочисленными орденами и медалями. «Всегда мечтала подержать такой в руках, - говорю ему. –

- Да нет, в основном, по праздникам. На Девятое мая, да на другие революционные праздники. Вот последний раз надевал на 22 июня - это день, когда началась Великая Отечественная война.

- Насколько я знаю, в 1944 году вы как раз вступили в партию.

- В 1943-ем. На фронте. Кстати, моя первая медаль – «За Отвагу», потом был орден Отечественной войны первой степени.

- За какой-то особый подвиг?

- Ну, все тогда подвиги совершали. Когда брали Смоленск, невозможно было перейти через переправу. Была бомбежка. Но я хорошо плавал, взвалил на себя катушки, мы еще с одним парнем, который тоже здорово плавал, эти катушки переплавили на тот берег. И ребята, которые плавали плохо, цеплялись за провода и гребли за нами… Так мы быстро и переплавились. Я был в пехоте, обеспечивал связь. Еще один, как вы говорите, подвиг был на реке Великая. Там мы также сумели переплавиться быстрее всех и дать связь. Вот в этом обеспечении хорошей связью и есть наши заслуги. Мы помогли командиру дивизии управлять войсками. А так, чтобы я что-то особое совершил, танк, например, какой-то подбил, - не было у меня такого. Передо мной стояли другие задачи.

- Вы ж тогда были совсем юным мальчишкой. Страшно под пулями?

- Всем страшно. Но настолько у нас был силен патриотизм, мы врагу говорили: «Мы тебя все равно добьем!». А в 1943 году нас бросили на Западный фронт, под Москву. Я дошел до Белоруссии. Там тоже давали связь, и если она прерывалась, ее нужно было восстанавливать. И неважно: обстрел, или нет обстрела. Был налет на командный пункт полка. Вот там меня ранило. В ногу. Шесть месяцев пролежал в госпитале. А после приехал домой.

- Как вас дома встречали?

- Я был на костылях. Поездом доехал до Красноярска, а там не знал, как добраться от Абакана до родного Краснотуранска. Просился ко многим… Смотрю: один едет с сеном. И женщина с ребенком в кабине. Я попросил: повези меня. А он говорит, мол, ну как я женщину выброшу с ребенком?! Тогда сел я в кузов, привязался, укрылся. И полтора часа я так ехал. А потом еще километра четыре пешком шел. Вместе с этой женщиной с ребенком. Меня еще водитель спросил, дескать, как меня бросать? А я говорю, дойду, привык уже на костылях шагать. Пришел я в сельский совет. Они смотрят, что я дрожу, нога раненая замерзла совсем. Они мне самогону принесли. Обули мне унты, одели меня в доху собачью и повезли в Краснотуранск на жеребце. Мама меня прямо в Краснотуранске встретила. А больше встречать некому было. Что вы! В эти годы оставались в деревнях одни женщины, дети и инвалиды, которые вернулись с фронта.

А ведь когда я уезжал, нас провожал комсомол…

- Я и еще один. Остальные все погибли. А ехало воевать десять человек. Я потом этого парня, который выжил долго-долго не видел. Многим позже случайно здесь, в Красноярске, встретил его, подошел, говорю: «А мы знакомы». Разговорились: да, вместе в училище были пять с половиной месяцев. Но ведь узнали друг друга!

С 1945 года - я еще на костылях ходил - меня пригласили в райком на партийную работу инструктором. Я около полутора лет работал, а потом меня заведующим отделом пропаганды и агитации Крансотурнаского райкома назначили. В 26 лет меня избирают секретарем райкома по идеологии. А потом – секретарем райкома по зоне Абаканской МТС. Вот тут я побыл на ВДХ, где мне дали бронзовую медаль. И тут же, когда у нас первый Орден дали Красноярску, в 1954-ом году, мне тоже дали орден – Трудового Красного знамени. А после Краснотуранска, с 1961 по 1970 год я работал первым секретарем Ирбейского райкома партии. Тут тоже были хорошие успехи района, снова побывал на ВДНХ, мне дали золотую медаль. И когда дали второй орден Красноярску, меня тоже наградили орденом Ленина. А потом я перешел в краевое управление хлебопродуктов. По результатам работы в Ирбейском районе мне дали орден Октябрьской революции. А в 1987 году я получил орден Партийной Доблести. Награждал меня Президиум ЦК КППРФ.

Я был делегатом XXIII съезда.

После того, как я ушел на пенсию, в 1999 году меня пригласили в Ирбейский район на 75-летие района. Я был в президиуме. Народ меня кое-кто знает. Конечно, 30 лет прошло, но еще помнят. Молодежь меня знает, потому что я в школе выступал, одной средней школе даже привез и подарил со съезда все подписи космонавтов…. И вот на праздновании юбилея района вдруг объявляют, что есть предложение присвоить звание Почетного гражданина Ирбейского района Сергееву Василию Петровичу. Мне было очень приятно.

С 1970 по 1985 год я работал начальником краевого управления хлебопродуктов. Я помню то время, когда партию запретили. Но мы ее восстановили. Тогда много пришлось поработать. В том числе и я ездил по районам. И таким образом организовали партийные организации во всех районах.

- Ох, как тяжело это было! В то время снова создавать уже созданное ранее…

- Да… Я уговаривал людей, убеждал словом, поддерживал. Мы таки создали партийную организацию, я стал ее секретарем. Насобирал 152 человека: и молодых, и пожилых. А потом мы разделились. Пожилых 70 человек мы отделили от 80-ти молодых. Стали называться «Ветеран-2». И я был секретарем около десятка дет. А к 80-ти годам, конечно, староват я для этого стал.

- Я и сейчас проявляю определенную активность.

- Никто тогда ничего не отмечал. Обычный день. Я там был в комсомоле, и этот вопрос мы даже никогда не поднимали. Да не до этого было. Просто это совсем другие условия.

- Василий Петрович, сегодня вы часто встречаетесь с молодежью, с детьми, рассказываете им о военных годах. А о чем они вас спрашивают?

- Спрашивали про Рокоссовского, про Жукова, про Сталина – почему к нему такое отношение. Я рассказывал, что это все наносное, они мне верили. Под командованием Жукова я сам находился некоторое время. Спрашивают меня ребята, где я получил ранение, за что награжден. Спрашивали про настроение воевавших солдат. А настрой у нас у всех был очень воодушевленный. Тогда в 1943 году никто не хотел уходить с фронта. Даже раненые оставались. Все верили в победу. Все шли в бой с криком: «За Сталина! За Родину!». Дружба была невероятная. Были ребята послабей. Мы называли их маменькиными сыночками. Прикрепляли их к старшим бойцам. Практически вся молодежь состояла в комсомоле, кто постарше – в партии. И практически всегда по праздникам (ко Дню Советской Армии, Дню Октябрьской революции, например) шел прием в партию. Постоянно людей готовили, постоянно принимали. Очень активно работали «комиссары» (заместители по политчасти). Это были самые преданные люди. Они в бой с нами ходили.

Сложно было. Стрельба шла повсюду. Немцы здорово умели воевать. Наша «Катюша» только выпустит залп, второй, третий, сейчас же все скорее убегают, потому что через несколько минут на это место ливнем сыплется град снарядов. Здорово немцы сопротивлялись. Но в последнее время наша артиллерия дала им прикурить. В 1943 году мы уже имели преимущество и в танках, и в самолетах, и в артиллерии, и в количестве бойцов.

- В то время все верили в победу, всеми силами стремились к ней. А сегодня вы верите в победу России?

- Не знаю. Я слушаю, что говорят по радио, по телевидению. Мне читает иногда жена. Кое-кто считает, что социализм отжил свое. Но большинство убеждены, что и капитализм отжил свое. И какое же будет новое общество?.. Социализм! Берлускони, премьер-министр Италии, и тот заявил, что пришел конец капитализму, надо строить социализм.

- Все беды сегодняшние от капитализма.

- Да. Потому что народ сейчас везде волнуется. Миллионы людей в Германии, во Франции, в Италии. Везде! Сейчас во всем мире идет борьба за то, чтобы не снизили заработную плату. А кризис! Какой он принес урон! В Америке 10 миллионов безработных.

- А у нас сколько!

- У нас поменьше, но тоже много. Официально безработных два с лишним миллиона. А на самом деле больше шести миллионов… Так считают и политологи, так сказал однажды и сам президент Медведев. А заработные платы в конвертах! До сих пор наше государство не может решить этот вопрос! Работнику платят по одной ведомости – пять тысяч, а на самом деле он получает 20. И никто не может эти вопросы решить.

Социализм – это справедливое распределение продуктов производства. Этого добиваются все, хотя не называют это социализмом. Все стремятся к тому, чтобы не было богатейших. Чтобы, если олигарх заработал богатства, пусть платит государству, если он наворовал, отобрать у него это надо. Нужно, чтобы все справедливо было, чтобы не было нищих. Чтобы люди работали, а на заработанные деньги могли достойно содержать семью, отдыхать. Вот что такое социализм.

Надо создавать такие условия, чтобы не повторился экономический кризис. При капитализме это невозможно.