 О Борисе Александровиче Растоскуеве я (Светлана Панина) знала из газет и книг, а познакомилась лично всего лишь года за два до его ухода из жизни. Борис Александрович тогда уже ясно сознавал, что завершается время пребывания его на земле. Ни в каких утешениях или сочувствии не нуждался, предпочитал поговорить о прошлом, о своём любимом деле – гидростроительстве. Скорее всего, наша телевизионная съёмка была последней в его жизни. К сожалению, из фонотеки недоброй памяти учреждения, в котором я работала, фильм исчез в неизвестном направлении, впрочем, как большинство других документальных работ об истории Красноярского края. Копии у меня не осталось, но случайно сохранилась расшифровка. Думаю, даже сокращённый вариант давнего разговора даст представление о человеке, оставившем свой след на земле.
– Борис Александрович, как сын «врага народа» стал первым директором Красноярской ГЭС?
– Неисповедимы пути господни!
Мой отец был небольшой начальник, в 37-м его арестовали и расстреляли. Мы, четверо его детей, стали изгоями. Я вообще-то мечтал стать морским лётчиком, но не случилось. В два института поступал не приняли, так как в анкете я не скрыл сведений про арест отца. Поехал в Омск, учтя свою ошибку при заполнении анкеты, и меня приняли на гидротехнический факультет, который я закончил с отличием.
Работал инженером ПТО на строительстве Усть-Каменской ГЭС, одной из самых крупных гидростанций в тот период.
Потом 10 лет – на строительстве каскада Алма-Атинских гидростанций. В 1953 году был командирован на Днепрогэс.
В 1956 году назначили на строительство Красноярской ГЭС. До 1967 года, когда пустили первый агрегат, я был директором СТРОЯЩЕЙСЯ Красноярской ГЭС. А как запустили – стал директором ДЕЙСТВУЮЩЕЙ гидростанции. Там я проработал до 1989 года, это мне исполнилось ровно семьдесят.
– Так любили работать?
– Очень! Я всю жизнь вставал в половине шестого, а через полчаса принимался за решение проблем, которых всегда хватало с избытком.
– Как выглядело место в 56 году, которому суждено было стать Дивногорском?
– Сплошная тайга и лёд по Енисею. Под жильё определили бараки, потом столовую построили, магазины. Когда я сюда приехал, в дирекции было всего два человека, а строителей где-то уже 500 – 600. Начальником был Аслан-заде, хороший человек, он потом работал в нашем министерстве. Цесарский С.Г., прекрасный работник, А. Бочкин из Иркутска приехал, мы с ним проработали до 71 года. Прекрасные проектировщики Ленгорпроекта…
– Строительство Красноярской ГЭС ведь ещё и результат великолепной коллективной работы.
– Да, обязательно! Я уверен, при сегодняшнем состоянии экономики, всей государственной структуры таких коллективов не будет никогда.
– А почему?
– Потому что надо быть патриотом своей страны. Надо быть умелым организатором-руководителем. Однажды читаю в газете письмо внука Л. Брежнева, который возмущается, что его деда ругают демократы. Я с ним согласен. Ведь именно в это время мы строили великолепные гидростанции, заводы. Я сам несколько раз встречался с Леонидом Ильичом, когда в Казахстане работал. Он и сюда приезжал несколько раз. Да и на партийных совещаниях, пленумах присутствовал, слышал выступления Леонида Ильича, всегда по делу, а не пустой трёп.
– Борис Александрович, чем строительство Красноярской ГЭС отличалось от других подобных ей строек?
– Качество работ было отличное, оно создавалось общими усилиями. Вот А. Бочкин писал, мол, я с Растоскуевым ругался часто, но чувствовал, что он на своём месте и помогал ему во всех делах.
Так и было. Ругались мы с ним сильно. Поругаемся, снова сойдёмся и снова решаем вопросы.
Когда Андрей Ефимович перебрался в Москву, я часто у него бывал. Он любил вспоминать нашу совместную работу, совместную жизнь.
Таких станций, как наша, нет и не было. Она на тот период была самая передовая. Генераторы самые мощные в мире. Когда я был в Америке, а перед этим американцы приезжали на Красноярскую ГЭС, они нас принимали по высшему разряду из уважения перед громадиной, которую построили в СССР.
Отмечу, важных гостей в Дивногорске всегда было много: А. Косыгин, Юрий Гагарин, С. Залыгин, Ким Ир Сен, Б. Полевой… Мы всем были рады, по-сибирски встречали и провожали.
В жизни гидростроителей главное – подобрать хороший коллектив строителей, эксплуатационников, тогда будет порядок. Я уверен, если бы такой коллектив был в Чернобыле, не было бы той страшной аварии.
Мы людей подбирали по зёрнышку, не абы кого. Поэтому спать можно спокойно, станция не подведёт.
– Точно спокойно? А то я живу почти на берегу Енисея!
– Абсолютно спокойно живите! Гарантия старого строителя! Станция очень надёжная. Красноярск будет иметь электричество в любых условиях.
– Ритм жизни на пенсии изменился?
– Не очень. Как рано вставал утром, так и встаю. Если человек привык работать, он всегда найдёт себе дело. Я за это время написал три книги, чтобы люди знали, как всё было.
Очень важно для человека, чтобы после него оставалась достойная память. В строительстве Красноярской ГЭС многие оставили о себе добрые слова, достойный след, потому что трудились очень здорово. Партия КПСС нам здорово помогала, этого не отнимешь никогда. Сейчас-то не знаешь, к кому сунуться в случае беды, или какой незадачи. А тогда адрес настоящего помощника народа был людям хорошо известен: если что не заладилось – дуй в райком партии.
– Борис Александрович, есть что-нибудь, о чём вы жалеете?
– Есть. Мы с А. Бочкиным не сумели построить для персонала на Чёрном море хороший профилакторий. Надо было жильё получше строить. Жалею, что время необратимо и что годы уж очень быстро проскакивают.
Самым счастливым временем для меня была моя жизнь.
– И любовь?
– Обязательно! Какая жизнь без любви! Преснятина. Я свою Анну Ивановну нашёл в институте и украл её из-под носа другого. Мы планировали иметь шестерых детей, но родили четверых.
– Недотянули свой план.
– Да, не дотянули.
– А вы, Анна Ивановна, были счастливы с Борисом Александровичем?
– Конечно. С человеком, меня не достойным, я никогда бы не стала жить. Мой муж был мне подарком в жизни.
Я никогда не была женой директора, я была самостоятельным человеком и считала, что должна соответствовать ему как личность. Мне было легко работать с А.Бочкиным, потому что я досконально изучила свой объем работ и была для него как справочное бюро: что делается на плотине сию минуту, сколько идёт бетона, что по городу…
Мы, жены руководителей стройки, создали женсовет, ходили по общежитиям, учили молоденьких девчонок шить, готовить, вышивать, чтобы они быстрее осваивались без своих мам и привыкали к самостоятельной жизни.
Бориса трижды приглашали переехать в Москву, но на семейном совете мы решили, что незачем. Хотя очень многие строители уехали.
Мы не жалеем, что остались в Дивногорске. У нас есть друзья, товарищи. Отношения между людьми нашего поколения сохранились очень уважительные и искренние. Ведь это так важно, гораздо важнее, чем оценивать человека по тому, сколько он имеет денег.
В долгой семейной жизни надо уметь сохранить любовь. Мужчины любят разных женщин, что ж, научись сама быть разной. Я научилась и была счастлива.
Беседовала Светлана Панина |
Публикации 
